Влада Ольховская - Белая акула

На самом-то деле, наличие сына от зрелой женщины ничего не доказывало и не опровергало. При самовнушении или использовании химии на секс с женщиной способны и педофилы, и гомосексуалисты, и любой мужчина, в иных обстоятельствах женщинами не интересующийся, особенно если нужно прикрытие.

Но главный факт пока неизменен: Белявская не знала о причине ранения своего мужа. Следовательно, не знала она и то, что он обратился за помощью не в обычную клинику…

— Вы знакомы с лечащим врачом вашего мужа? — поинтересовалась Александра.

— Каким еще лечащим врачом? Вы извиняться собираетесь или нет?

— Нет, не собираемся, а теперь вернемся к врачу. С тем, кто проводил операцию. С Виктором.

Она специально назвала не то имя, а Белявская даже не моргнула. Ясно с ней все. Ничего она на самом деле не знала.

— Мне плевать, кто этот неудачник, — отмахнулась Белявская. — Он не смог спасти Костю, вот и все, что имеет значение! А вы ведете себя так, как будто все еще верите, что правы… Это невероятно! У него есть сын, у него есть дочь, он хороший отец, хорошие отцы не бывают педофилами!

— Так, стоп, какая еще дочь? — насторожилась Александра. — Я читала ваше прошлогоднее интервью, вы говорили, что у вас только сын!

— У меня только сын, — кивнула Белявская. — У Кости была еще дочь вне брака. Она родилась до того, как мы с ним познакомились. На ее матери он и не собирался жениться, там совершенно бестолковая дамочка была. Но дочь он любил и никогда не бросал, всегда помогал ей деньгами, заботился о ней. Вот и скажите мне, педофил так может?!

Может. Но говорить об этом Ян не собирался, его куда больше интересовала эта загадочная дочь, о которой Кирилл не смог найти ни одного упоминания.

— Как эту дочь зовут? — спросил он.

— Таня. Что, и ей хотите рассказать, кем был ее любимый папа? Вам это с рук не сойдет, готовьтесь!

Угрозы Ян пропустил мимо ушей, он допытывался:

— Фамилия у Тани какая? Ливкович?

— Нет… Не помню я ее фамилию! Какая мне разница?

— Она жила с вами?

— Она взрослая, вообще-то, старше моего сына, и она давно уже живет самостоятельно, — указала Белявская. — Но она продолжала общаться с Костей и сможет вам сказать, насколько вы заблуждаетесь!

— Будем рады услышать это. Как с ней связаться?

Тут уж хозяйка квартиры растерялась:

— А я не знаю… Мы с ней никогда не были близки. Слушайте, вы же из полиции, пробейте звонки Кости! Он общался с ней часто, ее номер должен быть среди его контактов.

— Разберемся, — заявила Александра. — Но вернемся к нашему покойному, который был педофилом, хоть и не мог. Где он жил?

— Я не собираюсь больше это терпеть! Убирайтесь вон из моего дома!

— Лучше все-таки потерпеть, — посоветовала Александра. — Потому что в глубине души вы и сами не до конца уверены, что мы ошиблись. Вы наблюдательны, вы разбираетесь в психологии. За эти годы вы наверняка отмечали, в какие моменты у вашего мужа загораются глаза, на кого он оборачивается на улице. Просто тогда вы отмахивались от этого, считая невозможным.

— Даже если так, что с того? — с вызовом произнесла Белявская.

— А то, что извращенцем он был и расследование будет. Рано или поздно мы получим разрешение на обыск его жилья — нужно же докопаться до его любимой порнушечки! И вот прямо сейчас вы решаете, где будет проходить этот обыск: в вашей квартире или в месте, где он реально жил.

— В моей квартире вы ничего не найдете!

— И что? Зато журналисты уж точно узнают, что мы разыскивали и почему. Ваши недоброжелатели, кстати, тоже. Так как будем действовать? По-хорошему или по-плохому?

— Да кем вы себя…

— Адрес! — прервала Александра. — Или адрес, или мы пошли за ордером. За вашим мужем не числится жилой недвижимости, но где-то же он жил, если не здесь!

А вот это было почти блефом. Кирилл не смог найти адрес Ливковича — но это не значит, что жилья у погибшего не было. У полиции должно быть побольше ресурсов, чем у вчерашнего студента.

Но Белявская подвох не заметила и с разоблачениями не спешила. Она промаршировала к полке, криво вырвала из блокнота лист и написала на нем адрес.

— Пожалуйста! Формально этот домик зарегистрирован на его контору, но туда Костя велел ехать, если он мне срочно понадобится. Довольны? Выметайтесь вы уже!

Ян поднялся с дивана и направился к выходу. Это не было подчинением, просто эта женщина стала ему почти так же противна, как ее покойный муж. Она ведь многое знала, о чем-то догадывалась… и что? И ничего! Чужие права она готова была защищать в пламенных речах, а те девочки, над которыми издевался Ливкович… не такие уж они и люди, правда?