Дик Фрэнсис - Дьявольский коктейль (сборник)

Позабавленный этой мыслью, я вывел Спаркинг Плага, сел в седло, выехал вслед за остальными со двора и направился по дорожке к поросшей вереском равнине. Как всегда в ясное утро, воздух и пейзаж освежали и приводили в прекрасное расположение духа. Солнце было еще легким намеком далеко за горизонтом, и казалось, что мир только что родился. Я смотрел на темные силуэты лошадей, огибавших холм впереди меня, на белые плюмажи пара, вырывающиеся из их ноздрей в морозном воздухе. Когда сверкающий ободок солнца превратился в светящийся шар, краски вдруг приобрели свежесть и яркость – коричневый цвет бегущих рысцой лошадей, яркие полоски вязаных шапочек конюхов и веселые наряды дочерей Октобера.

Сам же Октобер, в сопровождении собаки, приехал на равнину в «лендровере», чтобы посмотреть на тренировку. Как я понял, на утренних субботних выездах в основном отрабатывался галоп, и Октобер, проводивший выходные дни в Йоркшире, специально являлся посмотреть.

Мы ездили по кругу на вершине холма, пока Инскип разбивал лошадей на пары и инструктировал наездников.

Мне он сказал:

– Дэн, галоп в три четверти силы. Твоя лошадь бежит в среду. Не переусердствуй, но мы все-таки хотим проверить, на что он способен.

В пару мне он назначил одну из лучших лошадей в конюшне. Покончив с распоряжениями, он пустил лошадь легким галопом по широкой полосе зеленого торфа, тянувшейся через кустарник, а Октобер в своем автомобиле последовал за ним.

Мы продолжали ехать по кругу, пока первая пара не достигла противоположного конца тренировочного поля, проехав мили полторы по слегка изогнутой, ведущей вверх дороге.

– О'кей, – сказал Уолли первой паре. – Пошли.

Обе лошади стартовали одновременно, сначала довольно медленно, потом ускоряясь, пока не миновали Инскипа и Октобера, после чего замедлили бег и остановились.

– Следующая пара! – выкрикнул Уолли.

Мы были готовы и немедленно рванули с места. В Австралии мне пришлось вырастить и объездить бессчетное число скаковых лошадей, но Спаркинг Плаг был первой хорошей лошадью, на которую я сел в Англии, и мне было интересно сравнить его со своими. И хотя он был предназначен для участия в стипль-чезе, а я больше привык к обычным скачкам, никакой разницы я не почувствовал. У него был плохой рот, который мне сразу захотелось исправить, но в остальном он был вполне хорош. Спокойный и

собранный, он плавно набирал скорость, без малейшего усилия держась рядом с признанным фаворитом, и хотя мы, повинуясь приказу, шли только в три четверти силы, было совершенно ясно, что Спаркинг Плаг в форме и готов к приближающимся соревнованиям.

Я так увлекся, что только остановив лошадь – а с таким ртом это было нелегко – и возвращаясь обратно, вспомнил о необходимости прикидываться неумелым наездником. Я беззвучно застонал, в ярости от самого себя – если впредь я не буду думать о деле, мне никогда не удастся то, ради чего я приехал в Англию.

Мы подъехали к Инскипу и Октоберу, чтобы они могли проверить, насколько тяжело животные дышат. Ребра Спаркинг Плага двигались легко, он практически не задыхался. Инскип и Октобер кивнули, и мы со вторым конюхом спешились и стали водить лошадей по кругу, давая им возможность остыть.

С дальнего конца поля парами прибывали остальные. Когда все закончили тренировку, большинство конюхов также спешилось, и мы отправились обратно через поле к дороге, ведущей в конюшню. Я шел последним в цепочке, прямо передо мной ехала верхом старшая дочь Октобера, отсекая меня таким образом от общего разговора. Она разглядывала расстилающуюся по обе стороны вересковую равнину, не заботясь о том, чтобы не отстать от едущего впереди всадника, и к тому моменту, когда мы достигли дороги, между ней и остальными возник разрыв ярдов в десять.

Вдруг из небольшого куста утесника с шумом и пронзительным криком вылетела птица, и лошадь, на которой ехала девушка, в испуге попятилась и встала на дыбы. Наезднице с заметным усилием удалось сохранить равновесие, вернувшись в седло откуда-то из-под правого уха лошади, но под ее тяжестью стремянный ремень порвался и стремя упало на землю.

Я остановился и поднял его, но прикрепить его обратно к порванному ремню все равно было нельзя.

– Спасибо, – сказала она. – Какая досада. – Она соскользнула с лошади. – Придется возвращаться пешком.

Я взял повод и повел обеих лошадей, но она остановила меня и забрала у меня повод своей лошади.

– Это очень мило с вашей стороны, – сказала она, – но я ведь и сама могу вести его.