Алла Озорнина - В лабиринтах Бутинского дворца

— Очень просто. Я позвонил на работу своему начальнику, кстати сказать, родному дяде Боброва, что так, мол, и так, дела плохи, дочери грозит опасность, что я вылетаю, и надо меня встретить и…

— Подожди, папа, но откуда ты узнал, что дела плохи и что мне грозит опасность?

— Ах, да! — воскликнул папа и протянул мне телеграмму, которую извлек из кармана.

— «Ваша дочь в опасности. Вера». Вера? Какая Вера? — не сразу поняла я.

— Ну та, которая с мамой в филармонии работала, — сказал папа. — Ее еще все называли Бездарная, но Нахальная.

— Вот тебе и Нахальная! — проговорила я. Мне было стыдно, что я думала о ней плохо. — Подожди… В таком случае, откуда же ей стало известно? — спросила я папу.

— Пока не знаю. Но полагаю, день-два, и все выяснится. А пока суть да дело, пойдем-ка пить чай.

Вскоре Авангард Семенович, Пролетарий Иванович, Катерина, тот, кто назвался Мохнатым, и Михаил Иванович сидели в кабинете начальника отдела внутренних дел.

Начальник милиции начал свою речь:

— Откровенно говоря, меня просто задело отношение некоторых жителей Ильинска к нашим сотрудникам. — Он многозначительно посмотрел на Авангарда Семеновича.

— Виноват, — согласился тот. — Каюсь. Я был не прав. Но скажите, что я мог подумать, когда начальник милиции средь бела дня слушает музыку, а в его отделе неизвестно что творится!

— Что именно?

— Сотрудники не считают нужным реагировать на заявления граждан и даже ребенка, — он кивком показал на Катерину, — не захотели выслушать.

— Замечательно! — Сковородкин вскочил и захлопал в ладоши.

— Когда во всем Ильинске, — продолжал Авангард Семенович, — только и говорят, что милиция купленная и реагирует только на, извините, взятки.

— Что, так и говорят?

— Именно так.

— Ну, молодцы, ребята! — воскликнул Сковородкин. — А я боялся, что у нас ничего не получится. — Он обошел вокруг стола. — А теперь слушайте меня. Суть в том, что все это делалось по моему приказу.

— По твоему? — Авангард Семенович приподнялся на стуле. — Но для чего?

— Когда мы поняли, что в районе творится что-то неладное и что во всем этом замешан глава администрации района, мы на совещании приняли решение создать видимость плохой работы, а точнее — отсутствия ее. И сделать это оказалось гораздо проще и быстрее, чем мы предполагали… А что касается дворца, то мы активно стали работать с ним еще месяца два назад. Именно тогда нам стало известно, что на его реставрацию наконец-то пришли деньги, но глава администрации делает все возможное, чтобы их задержать. Вот мы и решили усыпить его бдительность, а заодно и преступников. И это нам удалось. Две недели назад в Бутинском дворце начали делать косметический ремонт. И дураку ясно, что это неспроста. Когда же в холле вдруг появилось странное панно… Думается, комментарии излишни.

Идем дальше. Два дня назад на привокзальной площади с множественными ножевыми ранениями был обнаружен некто Романов, молодой специалист фонда экологии. Он, кстати, так же, как и вы, решил, что в милиции работают одни дураки, и начал свое расследование, зная об этой работе лишь понаслышке да по детективам. Ведь со стороны все кажется простым. Так вот. Романов начал собирать досье на главу администрации района, интересоваться ремонтом дворца, требовать у местных архитекторов его план. Получить план Романову, конечно же, не удалось. Зато о его нездоровом интересе стало известно преступникам. Между прочим, они не раз предупреждали, что его игра в сыщика добром не кончится. Но это только распаляло детектива-любителя.

Чем это закончилось, вам известно. Мало того, вслед за этим было совершено покушение на хирурга, делавшего ему операцию…

— Это мой папа? — не удержалась Катерина.

— Знаю. Кстати, чувствует он себя неплохо. И мы очень благодарны ему за предоставленную информацию.

— Как, разве вы его видели?

— Конечно! Под видом санитара поехал один из наших сотрудников.

— Это такой огромный?

— Ну да…

— А про Лену…

— И про Лену знаем. И нам удалось сделать так, что в шприце у нее был обыкновенный физраствор.

— Так, выходит, когда я дважды приходила в милицию, все обо мне уже знали!

— Ну конечно. И работали согласно разработанному сценарию.

— Значит, и Пупокин…

— О, Пупокин и в этом деле преуспел лучше всех! Понаслушался я, что о нем в городе говорят. И, кстати, еще раз убедился, что о плохих делах слухи разносятся куда быстрее, чем о хороших. Ну кто прежде знал нашего Пупокина? Да никто! Стоило раз-другой повести себя по-хамски, как появился общественный резонанс…