Алла Озорнина - В лабиринтах Бутинского дворца

Пыхтя и держась друг за друга, трое спустились вниз. Авангард Семенович светил фонарем. Наконец их взору открылся широкий коридор, который сужался и уходил куда-то вдаль. Повсюду были свалены какие-то ящики и коробки.

— Кто здесь? — послышался голос. — Спасите!

— Тс-с-с… — прошептал Пролетарий Иванович, — сюда идут.

Едва они спрятались за ближайший ящик и Авангард Семенович успел погасить фонарик, зажегся другой, более мощный, и знакомый Катерине голос сказал:

— Ч-черт побери, тут что-то неладно. Эй, кто здесь, выходи!

Не успели Катерина и Пролетарий Иванович что-либо сообразить, как Авангард Семенович встал и вышел навстречу.

— Вася? Ты что тут делаешь? — спросил он.

— Авангард Семенович… — ошарашенно пробормотал Квашня. — Вы-то что тут делаете?

— Что здесь хранится? — строго спросил Авангард Семенович. — А ну-ка отвечай!

К этому времени Квашня пришел в себя. Он вытащил пистолет и сказал:

— Руки вверх. Авангард Семенович! Я понимаю, что вы сосед и уважаемый человек… Но я не хочу пострадать из-за вас.

— Не стреляйте в него! — закричала Катерина и тоже выскочила из-за укрытия.

— Ага, еще одна! — сказал Квашня и подошел к ящику, за которым продолжал прятаться Пролетарий Иванович. — О, тут и третий… А ну, выходи!

— Не делайте нам ничего, — захныкал Пролетарий Иванович, — мы, честное слово, ничего никому не скажем!

— Да что ж я вас убивать, что ли, стану? — захохотал во все горло Квашнин. — Я сейчас вас прикреплю, как вот этого… — и он осветил фонариком человека в очках, привязанного цепью к какой-то трубе. Катерина поняла, что это и есть похищенный позавчера очкарик. И Авангард Семенович тоже понял. — А там решим, что с вами делать…

— Постой, Вася, — Авангард Семенович продолжал увещевать своего соседа. — Ну разве ты не понимаешь, что твоя песенка спета? Ты уже так много натворил за последнее время…

— Заткнись, пенсионер, — грубо оборвал его Квашня. — Сейчас я тебя, пожалуй, первого… Эй, Костыль, ну где ты там? — громко крикнул он, переведя взгляд на верхние ступеньки лестницы.

— Я здесь! — и тут же рядом с ним появился маленький невзрачный человечек.

— Сердце… Я сейчас умру от разрыва сердца, — простонал Пролетарий Иванович.

— Руки вверх! — раздался голос, но не со стороны лестницы, а со стороны коридора.

И тотчас же из темноты выпрыгнули люди в милицейской форме. Первым вбежал начальник Ильинского ОВД — Сковородкин Михаил Иванович, за ним — лейтенант Пупокин и еще трое.

— Миша? — удивился Авангард Семенович.

— Авангард Семенович? А вы что тут делаете? — спросил Сковородкин.

Два сослуживца Сковородкина в это время заламывали руки растерявшимся преступникам, а Пупокин скрылся за ящиком.

— Пустите! — закричал пришедший в себя Квашня.

— Пустите, говорю!

— Не ори! — приказал Костыль. — Хозяин-то нас в обиду не даст, вытащит.

— Ага, приедет из Америки — и вытащит, — подтвердил Сковородкин и, повернувшись к ящику, за которым стоял Пупокин, крикнул: — Ты скоро, Пупокин?

— Цепь развязать не могу!

— Так пили!

— Я и пилю!

На лестнице послышались шаги. Сковородкин посветил фонариком. К ним спускался полноватый мужчина средних лет, в очках. На последней или предпоследней ступеньке он споткнулся и чуть было не упал.

— Сюда нельзя, — сказал Михаил Иванович.

Мужчина остановился.

— Кто вы?

— Я… — Мужчина засмеялся нервным смехом. — Я — Мохнатый номер один.

Я скатилась по лестнице и выбежала на улицу. И чуть было не попала под колеса подъехавшего «уазика». Из него выскочили несколько милиционеров и скрылись в нашем подъезде. Я ничего не успела сообразить, как очутилась в чьих-то крепких объятиях.

— Папа! — воскликнула я, когда наконец увидела, кто передо мной.

— Слава богу, жива! — воскликнул он, еще раз прижал к себе и тоже исчез за дверью.

Спустя несколько минут к машине уже вели Несмазанную Телегу. Он бросил на меня злой взгляд и полез в «уазик».

— Спасибо, ребята! — крикнул папа вслед отъезжающей машине.

— Ждем на работу! — донеслось оттуда.

— Слава богу, обошлось, — сказал папа, когда мы остались одни. Я ничего не могла понять.

— Как же вы оказались вместе? — спросила я. — И вообще, почему ты тут? Ты же еще должен быть на Черном море!