Ирина Градова - Вольер

– Осталось найти убийцу, – безжалостно напомнила Эльвира.

– Стаса дома нет, – невинным тоном напомнила Лида. Ее скручивало от злорадства.

– Это не мог быть Стас, – постановила мать семейства. – У него мозгов не хватило бы сделать яд.

– Мог купить, – сказал Аркадий, в портфеле которого уже долго валялся «Атропин» и потихоньку терял товарный вид.

– Черт. Точно, мог, – неожиданно согласилась Эльвира. Возможно, ей хотелось, чтобы убийцей оказался именно бестолковый сын, а не кто-то из более адекватных ее детей.

Диана вышла вперед и отдала матери свою «докладную». Эльвира прочитала, как всегда хмуря брови и шевеля губами, и обвела всех строгим взглядом.

– Сегодня Диана порезалась, – объявила она, как будто Судный день провозглашала. – Кто-то подсунул бритвенное лезвие в ее покрывало на кровати.

– Интересно, где Стас, – засуетилась Лида.

– Кстати да, – Аркадий вспомнил о наличии сына. Странно, уже семь вечера, а его нет. Надо ему вправить мозги, если они есть.

– Кто-то хочет извести всех? – все еще строго спросила Эльвира. – Кто подложил бритву Диане?

– Тот, кого сейчас тут нет, – пробормотала Лида.

– А может, ты?

– Зачем?

– Откуда мне знать, – парировала Эльвира.

Лида прекрасно знала правду, но в нее бы никто не поверил, как и всегда. Поэтому она промолчала. Встрять в перепалку всегда успеется.

– Мы никогда не выясним, кто убил твою… эээ… мать, – сказал Аркадий. – Прошло много времени, улик нет в принципе, тем более, уже выбросили те, что были, мотивы имелись у всех. Что можно сделать в таком положении?

– Это повод забыть о расследовании?

– Это повод начать новую жизнь.

– Новая жизнь несовместима с традициями.

Диана и Лида, не глядя друг на друга, синхронно развернулись и ушли в комнату, где переглянулись и засмеялись. Родители остались выяснять моральные аспекты.

* * *

Стас не преуспел в копании мерзлой земли и отшвырнул лопату. Остается сидеть и надеяться на то, что кто-нибудь вытащит его отсюда. В горле пересохло. Орать смысла не было, потому что сарай стоял в глубине участка. Он принялся долбить лопатой в стены, чтобы хозяева пришли на грохот. Если они вообще здесь появятся в этот месяц.

– Эй! Помогите! Помогите!

Вдалеке послышался собачий лай. В остальном ничего не изменилось. Много ли толку с силы Стаса, раз он не может выбраться из дрянной развалюхи? Как специально, здесь даже окошечка не было. Стас окончательно потерялся во времени.

Ничего, он еще выберется отсюда и найдет эту девку! Эта крашеная дура настырно лезла к нему с поцелуями, сама не зная, что провоцирует в нем. Оказались бы они в доме, он бы показал, на что способен. Он еще выберется отсюда! И изнасилует эту девку! Как там ее, Наташа? Или Диана? Впрочем, при такой фигуре ее имя не интересовало. Как и согласие.

Кстати, вопрос в тему интересов. Какой интерес для нее заманивать его в сарай? Он ее раньше не видел и не знал (знал бы, давно бы изнасиловал). Если связать девицу с надписями на домах, которые она якобы не видела, то ее, похоже, подослала Лидка со своей подружкой. Или это и была та самая подружка?!

Быть не может. Та подружка не красится и ведет себя совсем иначе. Он к ней особо не приглядывался, зная, что она пошлет его куда подальше в случае приставаний, но четко понимал, что крашеное кокетливое создание ничего общего с Лидкиной подругой не имело. Та хоть и красива, но никак не пользуется своей внешностью (дура?). Скорее, девицу подослал Пашка, разумеется, чтобы проучить Стаса. И таблетку какой-то пакости она подсунула, чтобы потом в его крови нашли следы наркотика.

Значит, его должны найти! Надо сбежать пораньше, чтобы не попасться под анализ крови. Едва он взял лопату в стертые руки, как дверь открылась. Здоровенный усатый мужик в камуфляжной куртке неодобрительно на него смотрел.

* * *

Выход из дома поздним вечером был для Эльвиры событием из ряда вон выходящим. Будь воля бабки, она бы никуда не пошла в восемь вечера, но ситуация требовала безотлагательного решения. Стас попал в полицию. Якобы он пытался ограбить какой-то сарай, при этом его кто-то запер в этом самом сарае. Бред какой-то.

Стас уже не знал, как соврать и кому что наплести, ситуация вышла за пределы стандартного воспитания. Полиции можно рассказать правду, потому что ничего незаконного он не сделал, только таблетку принял. А вот с родителями сложнее. Не поймут они его желания уединиться с красоткой. Несовпадение версий произошедшего будет играть против него. Даже он это понимал. Поэтому решил рассказать строго то, что было, умалчивая про свои видения и прием таблетки.