Анатолий Сыщиков - Тот, кто таится рядом

— Понимаю, — согласился Старостин. — Но, может быть, кто-то видел человека с лопатой значительно позже. Это особенно касается тех людей, которые оставались всю ночь на месте пожара.

— Ничего мы не видели, — раздался мужской голос.

— Они пили всю ночь, — пояснил язвительный женский голос.

Милиционер выбросил из ямы молоток, а затем вылез сам.

На этот раз желающих поработать среди варфоломеевцев не нашлось. Собравшиеся стали быстро расходиться. Не прошло и пяти минут, как возле могилы остались только следователь, эксперт, водитель и Павел Тимофеевич с Денисовым. Пришлось им самим взять в руки лопаты и забрасывать яму землей.

— Ну, закапывать все-таки проще, чем раскапывать, — подбодрил сам себя водитель «УАЗа», на которого, как на младшего по званию, легла основная часть работы.

— Намного, — поддержал Сергей, который в это время орудовал другой лопатой.

— А представляете, каково было здесь ночью, — с устрашающей интонацией произнес Паша. — Кладбище. Светит луна. Вокруг — могилы, кресты и деревья. И кто-то в гробовой тиши кидает землю лопатой. Шух-шух. Шух-шух.

Те, кому шутка Паши понравилась, рассмеялись.

— Если такое увидишь ночью, то умрешь со страху, — заметил Борис Борисович.

— Я думаю, тот, кто копал эту могилу, мог сам убить кого угодно, в особенности ненужного свидетеля, — серьезно произнес Старостин.

— Будем надеяться, что никто этой ночью, кроме Николая Дубинина, не погиб, — сказал Павел Тимофеевич.

— Может быть, еще найдется свидетель, который видел ночью подозрительного человека с лопатой, — высказал предположение Денисов.

— Посмотрим, — без энтузиазма произнес следователь. — Хотелось бы узнать, кто разрыл могилу.

— Может быть, Елагин? — предположил Сергей.

Старостин задумчиво посмотрел на Денисова. Он предвидел, что племянник Павла Тимофеевича снова попытается обвинить не приглянувшегося ему пастуха.

— Елагину действительно было легче других незаметно сделать это. Он живет ближе всех к кладбищу. И встает раньше других, чтобы пасти стадо, поэтому, если его и заметят утром, никого это не насторожит. Но зачем ему разрывать могилу?!

Сергей задумался.

Засыпав яму, на могиле сделали аккуратный холм, поставили на место памятник и венки.

— Вроде бы все, — сказал водитель и вытер пот со лба.

Они вернулись к дому Дубининых. Работа здесь еще не была закончена, поэтому Борис Борисович сразу направился на пепелище. Старостин предложил Павлу Тимофеевичу и Сергею подвезти их до дома, но они отказались. Дядя, в свою очередь, пригласил милиционеров, когда они закончат дела, к себе на обед. Старостин поблагодарил за приглашение и сказал, что на обратном пути они непременно заедут.

Добравшись до дома, дядя и Сергей приготовили обед. Они не спешили, чтобы еда не успела остыть. Когда они управились, время уже было не обеденное — пятый час. В половине пятого к дому подъехали милицейские машины. В одной из них лежал в мешке обгоревший труп Николая Дубинина.

Погрузка обезображенного трупа в машину не испортила милиционерам аппетит. Они с удовольствием ели картошку, сало, яйца и соленую рыбу. Все без исключения пили самогон.

За столом о работе не говорили. Только уезжая, перекинулись несколькими словами о случившемся.

— Надеюсь, на Николае Дубинине убийства закончатся, — невесело произнес Старостин. — Но в любом случае с вами, Павел Тимофеевич, мы еще увидимся. Если, конечно, меня от дела не отстранят.

— Кто за такое дело возьмется?! — попытался перевести все в шутку Павел Тимофеевич.

— Обычно нашего желания не спрашивают, — угрюмо ответил следователь.

— А что с Елагиным? — напомнил Сергей. — Его надо хотя бы допросить.

— Его дом закрыт. Люди сказали, что он пасет коров на поле у дороги. Если он там, я остановлюсь и поговорю с ним о пожаре. Сомневаюсь, что он что-либо скажет. Но, тем не менее, хотя бы посмотрю на его реакцию.

— Какие у тебя планы? — поинтересовался Павел Тимофеевич. — Предлагаю все-таки затопить баньку. Ты у меня уже несколько дней, а в бане так и не помылся.

— Баня требует расслабления — засмеялся Сергей. — А у вас, что ни день, то убийство.

— Что ж, теперь совсем не мыться?

— Помоюсь дома под душем.

— Это же совсем другое. Я мылся под душем, когда был в городе, — никакого сравнения.

— Баня, конечно, лучше. Но пора ехать. Дело я свое, хоть и частично, сделал — тебя и Старостина предупредил. За сутки много чего произошло, так что будет о чем написать.