Анатолий Сыщиков - Тот, кто таится рядом

— Похоже, могилу вскрывали, — озадаченно произнес он.

— Кому это понадобилось? — удивился Павел Тимофеевич.

— Не знаю. Возможно, мы узнаем это, откопав гроб.

— Значит, будем откапывать?!

— Вообще-то, для этого требуется специальное разрешение.

Необходимость иметь такое разрешение объясняла нерешительность следователя.

— Не хочется терять время, — произнес Старостин. — События развиваются так быстро, что если мы будем соблюдать все формальности, то не поспеем за преступником. К тому же я на девяносто процентов уверен, что меня отстранят от дела. Поэтому мне терять особенно нечего.

Следователь посмотрел на людей, которые с нетерпением ждали его решения.

— Есть у кого-нибудь лопаты? — громко спросил он.

Выяснилось, что за лопатами надо ехать в село.

Старостин обратился к водителю:

— Паша, съезди с мужиками. На обратном пути захвати Бориса Борисовича со всеми его причиндалами. Думаю, он нам понадобится. Скажи, что здесь, возможно, найдем труп поинтереснее.

Водитель пошел к машине вместе с двумя мужчинами, которые вызвались помочь. Поскольку на узкой дороге развернуться было невозможно, милицейский «УАЗ» поехал задним ходом и развернулся, только выехав за пределы кладбища.

Оставшиеся возле могилы варфоломеевцы стали терпеливо ждать, когда привезут эксперта и лопаты, скрашивая ожидание как здравыми, так и абсурдными рассуждениями на тему жутких событий, происходящих в селе. Судя по разговорам, мало кто верил, что арестованный Егор Гуляев имел отношение к убийствам. От него ожидали пьяных драк, но не убийства. О пастухе Елагине упомянули несколько раз, но осторожно и вскользь, как говорят о судимых и, по сложившемуся мнению, опасных для общества личностях.

За пятнадцать минут милицейский «УАЗ» съездил в село и вернулся.

Из машины вылез полноватый Борис Борисович. Его лицо было, как и в прошлый раз, розовым от аллергии и равнодушным, как у профессионала, которого уже мало чем можно было удивить. Эксперт достал из машины чемоданчик, поправил на носу очки и, придерживая висевший на груди фотоаппарат, направился по тропинке к скоплению народа. За ним последовали водитель и два мужика, которые несли в руках три лопаты.

Люди оживились. Первым делом могилу внимательно осмотрел Борис Борисович. Он сделал несколько снимков, но, кажется, ничего любопытного для себя не нашел. Когда он отошел в сторону, Старостин разрешил приступить к работе.

Как ни странно, среди присутствующих нашлось немало желающих поработать лопатами. Это вселило уверенность, что ждать окончания эксгумации придется недолго. Первым делом убрали с могилы временный памятник и венки, потом в дело пошли лопаты. Сельские мужики работали с воодушевлением, словно им посулили за это бутылку. Недаром еще древние римляне подметили интерес народа не только к хлебу, но и к зрелищам. Лопаты передавались из рук в руки, поэтому дело спорилось. Быстро убрали холм с могилы. Потом яма стала углубляться, а рядом выросла высокая куча земли, камней, песка и глины. Через какое-то время мужчинам пришлось спуститься в яму, чтобы продолжить работу.

Когда над поверхностью могилы остались только головы, лопаты ударились о крышку гроба. Люди вздрогнули, женщины стали охать.

Старостин и Борис Борисович приняли решение не доставать гроб из могилы. Когда крышка гроба была полностью освобождена от земли, мужики с лопатами вылезли из ямы.

— Гроб кто-то открывал, — сообщил один из них. — Гвозди в крышке не все забиты.

Люди ответили на это сообщение очередным всплеском эмоций. Все были сильно возбуждены. Появилась уверенность, что могилу раскопали не зря.

Народ попытался приблизится к яме, но Старостин приказал всем отойти. Люди нехотя отступили, но все равно кольцо вокруг могилы сузилось вдвое. Самые любопытные и нетерпеливые залезли на ограды ближайших могил, другие встали на цыпочки, но гроб был виден лишь тем, кто остался у края ямы, — Старостину, Борису Борисовичу и водителю. Мужиков, которые копали, тоже попросили отойти, к их большому неудовольствию.

Водитель принес из машины гвоздодер и спустился в яму. Послышался стук и скрип выдергиваемых гвоздей. Потом звуки стихли и люди увидели, как милиционер с ловкостью обезьяны выскочил из ямы. При этом он пытался зажимать нос двумя пальцами. На его лице была недовольная гримаса.

— Ну и запах! — брезгливо произнес он.

Борис Борисович и Старостин заглянули в яму и отпрянули, — запах тления был очень силен.