Нора Робертс - Остров спокойствия

– Пуля попала в лампу. Жена схватила детей, они бросились на пол, подальше от окон. Муж набрал «девять-один-один». Через некоторое время он вышел на улицу, но никого не увидел.

Рид оглядел поврежденное окно, повернулся к лесу и посмотрел на деревья и быстро густеющие сумеречные тени за ними. Войдя в дом, он некоторое время успокаивал испуганных постояльцев, затем присел на корточки у разбитой лампы. Стараясь не порезаться осколками плафона, достал фонарик и посветил под креслом.

И достал пульку для пневматического оружия.

Пока он извинялся перед испуганной семьей, Патрисия наблюдала за коттеджем в бинокль. Она записала, сколько минут потребовалось Риду, чтобы приехать, а также марку, цвет и номер его машины. Когда он снова вышел, она вскинула к плечу «духовушку», тихо сказала: «Паф!» – и засмеялась.

– Среди островитян нет настолько глупых, чтобы вот так палить из пневматической винтовки, шеф. Это какой-нибудь приезжий отморозок.

– Давай-ка обойдем все дома и коттеджи в этом районе, постараемся отморозка найти. Я зачту тебе сверхурочные, Сесил.

– Да не проблема.

Они разделились, чтобы побыстрее справиться, но Риду не давала покоя одна странность. «Маленький домик, – думал он, – четыре человека внутри». Однако пуля попадает в место, где в этот момент никого нет. И точнехонько в лампу.

Может, отморозок. А может, и нет.

На следующей неделе Рид столкнулся с серией мелкого вандализма. Непристойные граффити на окне «Санрайза», цветочные горшки, украденные прямо с крыльца мэрии, три машины, поцарапанные ключами, пока их владельцы ужинали в кафе «У края воды», прокол колеса у машины, стоявшей перед агентством по аренде.

Он сидел в мэрии, выслушивая тираду Хильди.

– Ты должен положить этому конец, Рид. Каждый чертов день что-то новое, и это не обычные летние проблемы. Я по полдня трачу на телефонные звонки с жалобами. Подобное безобразие стоит острову дохода и вредит нашей репутации. Добсон поднимает шум о петиции, чтобы снять тебя с должности шефа. Срочно прими меры!

– Мы ежедневно патрулируем весь остров, и пешком, и на патрульных машинах. Я добавил ночной патруль. Мы работаем по двадцать четыре часа.

– И до сих пор не можете поймать каких-то подростков.

– Если бы мы имели дело с какими-то подростками, они бы уже сидели в участке. Для подростков слишком умно. – Рид встал, подошел к карте на стене, указал на несколько точек. – В каждом секторе что-то происходило. Значит, тот, кто это делает, имеет машину или велосипед. И гадит в самое разное время суток.

– Ты думаешь, что это не какой-то мерзкий, скучающий подросток или подростки, а намеренная попытка подорвать репутацию острова?

– Что-то вроде того. Я положу этому конец, мэр. Это ведь и мой дом.

Рид прекрасно понимал возмущение Хильди, да и сам испытывал гнев.

«Поразим каждую точку острова, – думал он, – посмотрим, как он реагирует, сколько времени ему на это требуется, куда он поехал, как туда добрался».

Нет, это не скучающие дети. Это Хобарт.

Съемные квартиры и гостиницы проверены. Одиноких женщин нет. И все же Рид был уверен, что она на острове. И наблюдает за ним.

Он просмотрел содержание последней открытки – номер четыре.

Наслаждаешься летом, засранец? Погрейся хорошенько на солнышке, потому что скоро отправишься туда, где холодно и темно. Я не приду на твои похороны, хотя с радостью насладилась бы проливаемыми слезами. Но я вернусь потом и плюну на твою гребаную могилу.

Мне сопутствует удача. А вот твоя на исходе. Пора умереть.

Целую, Патрисия

Довольно прямолинейно. Но больше всего его интересовал неровный почерк и слишком сильное давление кончика ручки на бумагу. Она писала, испытывая сильные эмоции, и не проявила обычной осторожности с арендованной машиной, которую использовала для последнего убийства. Машину нашли по GPS через час после убийства. Федералы выясняют, приехала ли Хобарт из аэропорта обратно на такси или на автобусе, арендовала ли другую машину или купила ее. Или, может, другая машина уже ждала ее на стоянке в аэропорту.

Но на чем бы она ни уехала из Огайо, она приехала в Портленд и на остров.

Она здесь.

Уборщице, которая приходила дважды в неделю, Патрисия открыла дверь в халате, с мокрыми волосами.

– О, боже! Мы проспали.

– Я могу вернуться позже.

– Нет, нет, пожалуйста, заходите. Все в порядке. Мы не хотим сбивать вас с графика. Мой муж еще в душе, может, начнете со второго этажа? Спасибо вам за предложение хотя бы пропылесосить в его кабинете, но не нужно. – Она закатила глаза. – Клянусь, он думает, его работа – это какая-то государственная тайна. Я пойду оденусь. Сделайте себе кофе, не стесняйтесь. О, я так скучаю по кофе!