Эва Баш - Детектив Мэд Мёрдок [litres]

Последние слова заставили Мёрдок отвлечься.

– Не смей никому здесь об этом рассказывать, – проговорила сквозь зубы, приближаясь к нему вплотную.

– От тебя сексом пахнет, – усмехнулся он. – И погоди-ка, это что? Паутина? – он провёл пальцами по её волосам и стряхнул что-то в сторону. – В каком чулане тебя тр…

– Закрой свой рот!

– Мне даже не нужно его открывать, – хрипло засмеялся он. – Ты сама себя похоронишь!

– Тебя я заберу с собой.

Поправив платье, Эм вернулась к прерванному занятию.

– Я не враг тебе, Мёрдок, – посерьёзнев, сказал он, – мы ведь одного поля ягоды.

– Ну уж нет, – помотала она головой, – я наслышана, как ты после занятий в университете практикуешься на живых людях. Готовишься стать хирургом? – она оперлась коленом на мешки, прощупывая узкую щель.

– Слухи обо мне слегка преувеличены, так же как и о тебе, дорогая. Хотя… помнишь позапрошлой осенью под мостом на Нашвилл в том тесном «Бьюике», м? Прохладно тогда уже было, но твоё горячее тело…

– Да уж, не повезло тебе в ту ночь ждать под проливным дождём, пока твой босс закончит развлекаться. Завидовал, небось, Ростеру?

– Я никогда не завидовал Гармишу. А теперь и подавно.

Ткнув кулаком в стену, Мёрдок хотела было ответить, но стена вдруг практически беззвучно отъехала назад, открывая вид на лестницу.

– И куда это она ведёт, интересно? – взяв с полки фонарь, Скотти осветил тёмное пространство.

– В пустые офисы. Я там уже была.

– О, – многозначительно кивнул он. – О, – повторил он и, встретившись взглядом с Эм, отошёл подальше.

Значит, с другой стороны открыть её было невозможно, зато с этой она поддавалась без труда. О чём это говорило? Видимо, кто-то частенько ей пользовался…

Настроение не сильно располагало вступать со Скотти в перепалки, поэтому Мёрдок просто прошла в подсобку, которая находилась как раз под лестницей. Филипп направился следом, и, пока она изучала ящики, он стоял, привалившись плечом к дверному косяку, и задумчиво дымил сигаретой.

Пол и стены в каморке уже успели отмыть, и теперь даже очень внимательный наблюдатель не смог бы заметить, что в швах между рассохшимися и давно не крашеными досками пола ещё осталась кровь. Особенно при таком скудном освещении, которое давала единственная, прикрученная над входом лампочка.

Ящики стояли на месте. Мёрдок прислонилась к ним спиной и снова развернулась лицом, отталкиваясь ладонями. Слишком высокие, чтобы на них можно было сесть. Слишком грубая древесина, чтобы на ней не осталось никаких следов от ткани. Слишком низко расположено пятно, чтобы… Понимание пришло внезапно – кто бы это ни был, он был один и стоял на коленях. Это было… странно.

Скотти смотрел на детектива, и один уголок его рта подрагивал в некотором подобии улыбки.

– Я рада, что смогла поднять тебе настроение, – Мёрдок отряхнула ладони и протиснулась в узкий дверной проём, заставляя Филиппа подвинуться.

– Найди того, кто сделал это, Мёрдок, – произнёс он ей вслед, – и найди его раньше, чем это сделаю я. Не то, клянусь Богом, в Гринбелле произойдёт ещё одно убийство.

Мэд повернулась, чтобы ответить, но он перебил её.

– И если ты переживаешь за свою тайну, поболтай с мальчонкой.

– Каким мальчонкой?

– С пареньком этим, который папаше здесь помогал. Из Беннетов.

– С Джорджем?

– Они тогда в Мемфис вместе приезжали. Ты на него произвела большое впечатление.

«Чёрт…» Мёрдок взялась за дверную ручку, но, прежде чем выйти на улицу, обернулась ещё раз. Склонившись над прилавком, Прескотт делал вид, что чем-то очень занят.

– Мне жаль… – сказала она и, не дождавшись ответа, вышла из лавки.

В кабине фургона было тепло и пахло свежей выпечкой. Похоже, этот аромат впитался в автомобильную обивку настолько, что даже едкий запах топлива не мог его перебить. Мистер Дарли вёл уверенно и даже старался, чтобы машина не подскакивала на кочках, что давалось ему с великим трудом, учитывая размытую дорогу. Стэн сидел вполоборота, привалившись спиной к боковой дверце и прижимая руку чуть пониже груди, там, где находилась рана. Мелкая морось падала на лобовое стекло.

Булочник бросал взгляды на кровавое пятно. Наверняка он бы с удовольствием узнал подробности получения ранения, но предпочитал молчать, глядя на непроницаемое лицо Стэна.

На стук открыла служанка. Та же самая, которая накануне мыла полы в кабинете доктора Квин. Увидев на пороге Флеминга, она резко отпрянула назад и буквально вжалась в стену, неистово нашептывая слова на непонятном ему языке и крестясь.