Ларс Миттинг - Шестнадцать деревьев Соммы

Может быть, мне стоило бы удивиться, что от Гвен пахло не соленым морем. А коксом, которым пропитывает одежду дым из леруикских труб.

Но собственное предательство, видимо, застило глаза от подозрительности. Потому что пока она была в отъезде, я провел несколько часов в Квэркус-Холле, роясь в их частном архиве.

Я стоял на коленях под моросящим дождем, держа в руках изящный « Диксон Раунд Экшн». Такой ловкий, словно живой. Сталь была холодной, той же температуры, что и дерево, но по ощущениям деревянное ложе казалось более теплым. Я переломил ружье и загнал два тяжелых патрона в оранжевый картон камер. Они скользнули внутрь со звуком, похожим на вдох, и вслед за ним раздался металлический щелчок, когда латунные стопорные кольца коснулись стали стволов. Два « Эйли Гран-При № 2» из коробки с патронами в одежном чуланчике Эйнара.

Два выстрела, раскаты которых отзовутся сильнее всех других выстрелов. Два выстрела, которые покажут, как Гвен отнесется к новой встрече с ореховой древесиной, и эта встреча разлучит нас.

Вскоре послышались крики гусей. Они летели в другую сторону — значит, сменилось время года. Небольшая стайка опустилась в траву на Фетларе, переправилась через пролив и теперь приближалась к нам. Многие с ветром взмыли высоко в небо, но два шли над самой землей и оказались так близко, что можно было разглядеть рисунок их перышков. Я поднял дробовик, когда стало слышно хлопанье крыльев.

Никогда я не видел ничего подобного. Ружье, которое досталось мне от отца, по сравнению с этим было как неструганное полено. Диксоновский дробовик играючи улегся в моей руке, словно был частью моего тела, и только и ждал от меня мысленной команды; остальное он делал сам.

Стройные стволы следили за полетом птицы, спуск произошел как будто сам собой, не требуя от меня никаких усилий, отдача показалась невесомым сообщением плечу о том, что выстрел осуществлен, и, когда дробины настигли цель, я увидел, как разлетается пух. Гусь сложил крылья и понесся наискось вниз — сначала в том же направлении, в котором он летел до выстрела, а потом, умерев еще в воздухе, ударился о землю. Большим пальцем я машинально прошелся по насечкам стали. Гильза выскочила по кривой, обрисованной полоской порохового дыма.

Гвен босиком подошла ко мне.

— Brilliant shot [64] Превосходный выстрел ( англ. ). , — сказала она.

— Выстрел далеко слышно, — сказал я. — А разрешена здесь охота?

— А кто проверит? Считай, что владелец земли дал тебе разрешение.

Я положил дробовик на плоский камень. На ее реплику не ответил. Старался видеть в нас просто двух человек у моря, раздобывших еды, а не мужлана с землей под ногтями и выскочку с богатством за спиной. Это были просто мы, голодные и холодные, а перед нами гусь, из которого повалил пар, когда я его потрошил.

Но наше беспокойство нарастало. Ночь, проведенная мною в Квэркус-Холле, не дала результатов. Мне не удалось открыть в архиве никаких тайн. Только просмотрел карты времен войны. Меня все сильнее тянуло бросить все и отправиться во Францию.

Гвен отвернулась от гусиных внутренностей и от моих окровавленных рук. Стояла и смотрела на дробовик. Вглядывалась в деревянные детали, заигравшие на ярком утреннем солнце новыми красками, как живописное полотно, которое становится тем труднее истолковать, чем дольше на него смотришь — пока не смиришься с тем, что оно непостижимо.

— Ты бы оделась, что ли, — сказал я, хватая ружье.

Она ковырялась в еде. Водила вилкой по тарелке, чертя странные эллиптические линии. Жареный гусь казался безвкусным. В комнате слегка попахивало ружейным маслом. Перед едой я почистил дробовик, и Гвен открыла люк в подпол, где я спрятал его в сухом месте.

— Ему бы отвисеться несколько дней, этому гусю, — заметил я, работая челюстями.

— Или несколько недель, — недовольно отозвалась девушка, вытащив из зубов волоконце.

Я спросил себя, когда же мы начнем ссориться о том, о чем нам собственно следовало бы ссориться.

— Кстати, — сказала Гвен. — Я поднялась на высокую горку. Увидела кое-что интересное.

— Ну-ка, расскажи.

— На сарае для лодок на Ансте кто-то нарисовал белый крест.

Поздно. « Гейра » дошел уже до середины пролива. Кончики пальцев у меня были белыми. Масляная краска, которой был нарисован крест на сарае для лодок, оказалась свежей, а на камнях у кромки воды лежала малярная кисть.