Софья Шапошникова - В погонах и без погон

Гришин «лимузин» был набит до отказа. Останавливались часто. Проверяли колодцы теплотрассы - «теплушки» или «теплицы», как называли их мальчишки, чердаки, подвалы, обреченные на снос пустые дома.

- Теперь на кладбище, - распорядилась Люда.

На кладбище темень - друг друга не видно. Рассыпались цепочкой. Ветер холодный, северный, до костей пробирает. Свистит в верхушках старых тополей. Неуютно. Шли молча по кочкам, веточки под ногами потрескивали в тишине, часто спотыкались. Внезапно совсем рядом явственно послышался стон. Остановились, прислушались. И снова стон, а вслед за ним ругань. Еще раз осторожно обошли это место - никого. И в третий раз стон, как из-под земли. Посветили фонариками - ничего. Вскрикнула Тома - и нет ее. Сквозь землю провалилась. Не скрываясь больше, закричали на разные голоса: Тома! Тома-а!..

- Тут яма, - донеслось снизу. - Раскидайте ве… - она смолкла.

Мигом разбросали ветки. Посветили. Яма метра полтора, досками выложена, внизу сено, солома, тряпье. Трое мальчишек лежат, притаились, четвертый пытается Томе рот рукой зажать. Хлеб на соломе, початая буханка, котелок с картошкой.

- Вылезайте! - скомандовала Люда.

Никто не двинулся.

Ребята прыгнули в яму, вытащили Тому и трех мальчишек. Тронули четвертого и отступили в нерешительности: горит весь, стонет.

- Что с ним?

- Кровью кашляет. Мы его в кустах нашли, избитого.

Люда осветила лицо мальчика фонариком, ахнула: Митя. Мальчик был без сознания. Осторожно подняли его, на руках отнесли в машину.

- Что же вы его тут держали, в больницу не отнесли?

- Боялись, на нас подумают. Нас и без того…

- Да, мы вас уже пять дней ищем, - сказала Люда.- Знала, что воры, но что такие трусы…

Мальчишки подавленно молчали.

- Умрет он - вы будете виноваты.

- Мы за ним ходили, - сказал старший. - Водой поили.

- Кто его избил?

Мальчишки молчали.

- Вы видели, кто его избивал?

- Слышали…

- Один?

- Один.

- Вас же трое! - обрушились на них все в машине. - Так и лежали, как мыши, на помощь не кинулись?

Митю отвезли в больницу. В три часа ночи вернулись в детскую комнату. Люда позвонила Ивакину - боялась еще одну ошибку допустить, как тогда, со Степняком. Гриша развез всех по домам, за Вадимом заехал. Люда и трое ребят из ямы ждали в детской комнате.

- Рассказывайте, - сказал, входя, Ивакин. Все подробности рейда он уже знал от Гриши. - Рассказывайте, что говорил человек, который бил Митю.

- Чтоб дорогу к нему забыл, - сказал один из мальчиков.

- Точно слова постарайтесь вспомнить.

- Покажешь кому дорогу - убью.

- Он так сказал: «Пикнешь - вопше до смерти забью», - поправил товарища младший. И похвастался: - Я точно помню, у меня память липкая.

Когда Вадим вошел в детскую комнату, мальчики, чинно рассевшиеся под стенкой, разом поднялись.

- Мы пойдем? - не то спросил, не то объявил один из них.

- Приходите завтра, ребята, - сказала Люда.

Она вышла из-за стола, взяла Вадима за руку и, как ребенка, подвела к дивану, обитому темно-зеленой, с выпуклыми шишечками, тканью. Села, хлопнула по дивану ладонью, приглашая Вадима.

- Ты теперь от меня не уйдешь, пока не расскажешь подробно о Толе и Мите.

Вадим сел, обвел взглядом комнату.

- Хорошо у тебя после ремонта. Золотистые стены, зеленая обивка. Да, что с печкой?

Люда отмахнулась.

- Рассказывай, не тяни.

- Прогорела?

- К черту печку. Батареи будут ставить, - ответила Люда, нетерпеливо поглядывая на Вадима. - Ну?..

- Толя Степняк сегодня во всем сознался.

- И Глицерина назвал? - изумилась Люда.

- Глицерин ему сам велел, - Вадим повеселел.- Божился, что не посылал ребят на кражу:» Чтоб мне с этого места не встать, чтоб мне в тюрьму не доехать». В таком случае, говорю, ты можешь сообщить Степняку, что сказал мне правду, пусть и он говорит правду. «Нашли дурака», - отвечает. «Значит, ты лжешь? Ты посылал ребят красть?» «Не сбивайте меня, - кричит, - никого я не посылал!» «Тогда сообщи Толе, что сказал мне правду». «И скажу,- кричит, - мне бояться нечего, я вопше кругом чистый!» Устроил я им очную ставку. Мой герой едва языком ворочает, мямлит: все, дескать, сказал и он пускай говорит, как есть, а сам головой трясет - не верь, мол, не подведи. Толя на него таращится. Я сказал, чтобы Батога увели. Он так и ушел, тряся головой, уверенный, что мальчик понял знак и не выдаст его. А пацан ничего не понял. Батог разрешил говорить правду, он тут же все и выложил.

- Ловко ты! = воскликнула Люда, - Значит, конец?