Софья Шапошникова - В погонах и без погон

- Потерпите, - говорила Кира больному. - Еще немного потерпите.

Она заканчивала перевязку, и немолодой, грузный мужчина, как ребенок, жмурил глаза от боли.

- Вот и все. Идите в палату.

- Вы не знаете, не нашли их? - спросил больной, все еще морщась.

- Ищут. Сегодня к вам опять придут из милиции.

- А как Буньков? Почему нас в разные палаты положили?

- Буньков в другом отделении. Нет, нет, ничего страшного. Идите в палату.

- Череп, да?

- Идите, идите, ложитесь! Аня, проводи.

Сестра с недоумением смотрела на врача. Что сегодня с Кирой Леонидовной? Резка, суетлива, красные пятна на лице.

Едва сестра и больной скрылись за дверью, Кира прильнула к окну. Вадим звонил утром, сказал старшей сестре - приведут задержанного на опознание. И Киру залихорадило. Может ведь случиться - пройдет прямо в палату и уйдет, а ей потом сообщат, что он был…

По дорожке, ведущей к корпусу, шли люди, но Вадим не появлялся, и Кира, постояв немного, заставила себя отойти от окна и покинуть перевязочную- было слишком много работы, чтобы стоять вот так у окна, вглядываться в прохожих.

В коридоре к ней снова подошел Гриша.

- Кира Леонидовна, я домой ухожу.

- Ну?

- Так проститься хотел…

- Будь здоров, Гриша. Не попадай к нам больше.

- Спасибо вам, Кира Леонидовна. Привет передайте Вадиму Федоровичу, Люде.

- Будь здоров, Гриша.

Парень еще что-то хотел сказать, но она кивнула ему и прошла мимо.

Едва села за стол в кабинете и протянула руку к папке, как сорвалась с места, выглянула в коридор.

- Аня, где мальчик?

- Ушел.

- Как так ушел!. Я сейчас с ним разговаривала!

- Ушел он, Кира Леонидовна, я сама видела.

- Посмотри, может быть, он еще одевается.

- Он в пальто ушел.

- Ну как же так,-повторила Кира. Она выглядела очень расстроенной. - Да, Аня, придут из милиции… Позовешь меня.

Кира вернулась в кабинет, раскрыла историю болезни только что выписанного паренька, четким почерком заполнила страницу, закрыла папку.

Как она не подумала об этом раньше? Ей следовало задержать Гришу. «Знаешь, Вадим, здесь Гриша»,- сказала бы она, и он непременно обрадовался бы, и все получилось бы естественно и легко. Впрочем… Может быть, Гриша напомнил бы Вадиму их споры и ссоры?.. Да, лучше, что мальчик ушел.

Он появился в их доме более года назад, поздним вечером, с запиской от Вадима: «Накорми ц уложи спать». Маленького роста, широкоскулый, с монгольским разрезом глаз. Отец и мать пьянствуют, Гриша ушел из дома, сам явился в детскую комнату милиции к лейтенанту Люде. И, конечно, без Вадима дело не обошлось (что-то до странного часто наведывается муж в детскую комнату, подумала она тогда).

Кира негодовала. Она не хотела впускать в дом чужого грязного мальчишку, не хотела укладывать его спать. Идиотство, не двадцатые годы, на самом деле, и не война. Но он стоял перед ней с запиской, а Вади-ма не было дома и спорить было не с кем. Она впустила Гришу, и отвела его в ванную, и накормила, и, конечно же, спать уложила. Вадим не ночевал дома- уехал в район, и она всю ночь не спала - боялась этого неизвестного мальчишки; который мог встать посреди ночи и впустить в дом воров.

Гриша прожил у них около недели, а потом исчез, и Вадим сказал, что он уже работает и живет в общежитии. «И слава богу», - подумала Кира. Мальчика пристроили, это главное. Как и куда - ее не интересовало.

Потом в доме появилась Ленца. На этот раз Вадим сам привел ее, сказал: «Знакомься, это Ленца. Пока будет жить у нас». И ушел. Алька был в яслях, Кира и Ленца остались вдвоем. Ленца, кокетливая шестнадцатилетняя девушка, ходила по квартире, трогала вещи, заглянула в шкаф и все говорила, говорила… Она жила у бабушки в деревне, но бабушка умерла, а к маме идти - один смех: «Отчим лезет ко мне, он любит хорошеньких. И мама красивая, только имеет такой кузов», - Ленца отвела назад и широко расставила руки. «Так мама у тебя здесь, в городе?» «Да, в городе. И я буду в городе, здесь одеваются красиво и на виноград не посылают - видите, какие руки поцарапанные у меня». «Покажи, покажи… Виноград, говоришь?..» У девочки была экзема.

Кира задумалась. Время было идти за Алькой, но Ленцу оставить одну в квартире она боялась и вообще решила выпроводить ее как можно скорее, а Вадиму устроить такую головомойку, какая ему и не снилась.

«Так ты сейчас Живешь в городе, у мамы?» - переспросила она, не зная, как сказать и сделать то, что она решила.

«Я теперь у вас буду жить, Вадим Федорович велел».

Она потащила ее за Алькой, и в поликлинику, к кожнику, и привела домой, и посадила за стол (Ленца пила компот, приговаривая с каждым глотком: «Понеслась… душа в рай… засверкали… пятки»), и постелила на раскладушке белое хрустящее белье. Ленца, засыпая, сказала: «Как в сказке»… - и засмеялась.