Владимир Першанин - Мы умрем в один день [сборник]

— Известно.

— Почему раньше молчал?

— Боялся. Может, Чумака за то и грохнули, что вам лишнее сказал.

— Значит, будешь молчать?

Киряшов полминуты курил, старательно стряхивая пепел в консервную банку, потом пожал плечами:

— Почему? Что знаю, расскажу.

Полтора года назад он случайно познакомился с Капитоненко. Зная, что Киряшов учился в сельхозинституте, Капитоненко предложил ему войти в бригаду по выращиванию арбузов. О том, что Капитоненко и Сеидов изготавливают анашу, узнал лишь в этом году. Догадывался, конечно, но дела свои держали в секрете, а отлучаться со стана и ходить на озеро Капитоненко всем запретил.

— Ты был в приятельских отношениях с Капитоненко, так?

Киряшов поднялся, вытряхнув в форточку содержимое пепельницы. Пожаловался:

— Обкурился, башка, как чугунная. Боюсь я, товарищ майор, поймите меня. Я вам расскажу, а меня в камере задушат. Давайте договоримся, я вам все как на духу, а вы меня отпустите. Буду отсиживаться дома, когда понадоблюсь, через два часа буду у вас. В камере меня кончат.

— Ты торгуешься, а ведь ничего еще не рассказал.

— Пусть в протоколе мои показания будут отмечены, как явка с повинной, — вказал Киряшов, — это второе условие.

— Насчет явки договорились, а в отношении меры пресечения пока не знаю.

— Ну, в общем, про их дела с анашой я понял уже к концу прошлого сезона, но уходить было поздно. Мне дали понять, что если я выйду из игры, мне свернут шею. Ну и чего греха таить, жадность попутала.

— Кому вы сбывали анашу?

— Этим занимался Сеидов. Фамилии мне неизвестны, но человек двух-трех могу узнать в лицо.

— Как происходил сбыт?

— Капитоненко и Сеидов отвозили сырец в город небольшими партиями. Ездили напрямик, через степь, минуя посты ГАИ, иногда клиенты приезжали на стан.

— Они знали о плантации?

— Знали, что она существует, но где именно, им, конечно, неизвестно. Кстати, они должны скоро появиться. Я думал, они появятся вчера или позавчера, но никого не было. Знают, что урожай поспел, а им ничего не везут. Наверняка, уже беспокоиться начали.

Они ночевали в вагончике. Сергеев и Черных в одной комнате, участковый с Колесником и милиционером — в другой. Галя Трубникова заперлась вместе с собаками в своей будке. Федченко дежурил возле машины, и сквозь тонкую стенку было слышно, как он что-то насвистывает.

В соседней комнате смеялись Колесник и милиционер. Оба были молодые и никак не хотели засыпать, тем более, следующая очередь дежурить была Колесника. Сергеев заглянул к ним.

— Гасите свет, а то прохлопаете гостей, как сегодня ночью Волкова.

— Сейчас, — согласился Колесник и зашлепал босыми ногами к выключателю.

Машина, кремовая ноль девятка, свернув с проселка, шла по направлению к стану. Водитель затормозил, не доезжая метров сорока до вагончика. Двое парней, не спеша, вылезли наружу, водитель остался в машине. Один из парней, коротко стриженный, плечистый, по виду спортсмен, позвал:

— Есть кто-нибудь?

Трубникова вышла из своего сарая. Щурясь, смотрела на приехавших. Сергеев встал возле окна вагончика, достал из кобуры пистолет и передернул затвор. Он сразу понял, что люди, появившиеся в этой слишком роскошной для степи машине, те самые, кого они ждут.

— Галка! — окликнул ее стриженый, — ты здесь одна?

Сергеев сунул пистолет в карман, толкнул дверь. Зашагал к машине. Сглотнул невольно подступившую к горлу слюну, чувствуя, как все дрожит внутри. Через десяток метров он крикнет что-нибудь, вроде «сейчас подойдет Киряшов». Выбегут Черных и Колесник, а дальше, как бог даст. Может он ошибается, и это обычные люди, которых сюда занесло по оказии, и тогда им придется извиниться. Но скорее всего он не ошибается. Не похожи эти двое на случайных туристов. Ломая задуманную схему, второй парень, в распахнутой куртке-варенке, нагнувшись, потянул с заднего сиденья что-то блеснувшее. Опережая Сергеева, из-за брезентового навеса вывернулся Колесник с пистолетом в вытянутой руке:

— Милиция! Не дви…

Долговязый выстрелил с пояса, не целясь. Колесника сбило с ног и опрокинуло на спину. Он закричал. Сергеев, выдернув пистолет и не успевая поймать долговязого на мушку, торопливо дважды нажал на спуск. Парень шатнулся и, чтобы не упасть, оперся спиной о машину. Ружейный ствол, качаясь, поднимался в сторону Сергеева. По массивному подствольному магазину Сергеев понял, что у долговязого обрез пятизарядного охотничьего ружья. Значит, осталось еще четыре патрона. Стриженый что-то лихорадочно выдергивал из-под куртки — наверное, тоже был вооружен.