Владимир Першанин - Мы умрем в один день [сборник]

Киряшов хмыкнул и покачал головой:

— Давай, давай…

— Во вторник вечером, когда Чумак уехал в Красно-зерск, он достал водку и устроил пир, который длился до поздней ночи. Не знаю, как Киряшов, но Трубникова и Волков накушались хорошо. С утра пораньше Киряшов принес еще водки, две бутылки, а к девяти часам эта пара снова отключилась. Затем Киряшов отправился на дальнее поле, где у него стояла якобы сломанная машина и поехал к месту засады. Когда дело было сделано, он вернулся на стан. Трубникова и Волков на его отсутствие внимания не обратили, тем более, он им, наверняка, оставил еще водки. Так?

Киряшов, морщась, тер перехваченные стальными браслетами кисти рук. Черных прикурил сигарету.

— Но существовала опасность, что в среду утром вернется Чумак и обнаружит отсутствие Киряшова. Ему нужна была гарантия, что Чумак рано не вернется. И тогда Киряшов опять играет на людских слабостях, а именно — на жадности Чумака. Он договорился с продавщицей сельмага, что еще за тремя бутылками водки приедет к двенадцати часам в среду его приятель, то есть, Чумак. Что он сказал Чумаку, я не знаю, видимо, сослался на свою сломанную машину и попросил его заехать в магазин. Прижимистый Чумак, предвкушая дармовую выпивку, конечно, согласился. Расчет, в общем, был почта верен. Центральная усадьба совхоза находится на полпути от Краснозерска к урочищу Семь Колодцев, и раньше часа или половины второго Чумак бы на стан не вернулся. Киряшов рисковал. Чумак мог заехать за водкой с утра, а Капитоненко с Сеидовым могли задержаться. Но так или иначе, все сложилось так, как он рассчитал. Даже больше того. Чумак приехал на стан в третьем часу. Позднее это дало возможность Киряшову, застрелив Чумака и подсунув ему автоматный магазин, изобразить его в роли убийцы Капитоненко и Сеидова.

— Что скажешь, Валентин Дмитриевич? — спросил Сергеев.

— Закурить дайте.

— Дадим. Больше ничего добавить не хочешь?

— Нет, — замотал головой Киряшов.

Черных дал ему сигарету и поднес огонек зажигалки. Курил молча, выпуская дым себе под нос.

— Виктор, вызови Трубникову, — сказал Сергеев.

Трубникова села по другую сторону приставного столика.

Безразлично оглядела Киряшова. На осунувшемся лице еще отчетливее проступили морщинки и мелкие шрамы.

— Галина Васильевна, я попрошу вас подробнее рассказать об обстоятельствах убийства гражданина Чумака.

Киряшов, потянувшись, с силой погасил окурок о дно пепельницы.

— В тот вечер мы рано легли. Коля долго не мог заснуть, ворочался, я тоже не спала. Потом слышу сквозь сон хлопки, и вроде кто-то закричал. Проснулась, вскочила, и снова хлопок. Я почему-то сразу поняла, что это выстрелы. Разбудила Колю. Помню, мы очень испугались, подумали, вот настал и наш черед. Выскочили из сарая, отбежали немного и ждем. Вроде тихо.

— Шума мотора или света фар не было?

— Нет. Это выдумал вот он, — Галина кивнула на Киряшова, — Подбежал к нашему сараю, возбужденный, и трясется весь и нас зовет. Когда мы подошли, он сказал: «Приезжала машина, и кто-то стрелял. Наверное, в Михаила». А у самого руки в крови. Пошли все вместе в вагончик. Чумака там нет. Стали ждать утра. Киряшов дергается, кричит: «Давайте его искать». А куда ночью идти. Страшно. Я и его стала бояться — чувствуем, что дело нечистое. Как рассвело, увидели Михаила. Он в сотне шагов от вагончика мертвый лежит. Киряшов стал нас учить, когда милиция приедет, надо всем троим одно и то же говорить. Мол, ночью мы все спали, приехала машина, кто-то стрелял, а когда мы выскочили, машина уже уехала.

— Не бреши, тварь! — крикнул Киряшов. — Я скажу, почему она меня топит. Трубникова вместе с Волковым украли их деньги и теперь хотят избавиться от меня.

— Какие еще деньги? Не круги хвостом. Ты застрелил Чумака и ты же убил Капитоненко и Сеидова. Зачем ты сжигал свою рубашку, испачканную кровью? Мы хотели сразу же уехать после той ночи, но тебе нужны были свидетели. Ты обещал отдать половину денег от продажи арбузов.

— Дура, — почти спокойно проговорил Киряшов, неловко вытаскивая скованными руками сигарету из лежавшей на столе пачки. — Получили бы по паре тысяч, и гуляй Вася! А теперь тебе ни денег, ни Кольки. Ищи ветра в поле. Ладно, пусть девчонка отдыхает. Явку с повинной оформим?

— Давай оформим, — согласился Сергеев, — правда, выдавливать ее из тебя пришлось.

Из показаний Валентина Дмитриевича Киряшова, недоучившегося студента сельхозинститута, выплывала следующая картина.