Чарльз Вильямс - Мертвый штиль - Женщина из захолустья. Дядюшка Сагамор и его девочки. Мертвый штиль

— Да перестать ты! Делай, что он тебе сказал, — услышал Ингрэм голос женщины. — Найди компас, а я разыщу азимутное кольцо.

Ингрэм стоял неподвижно и смотрел на удаляющуюся яхту. Борясь с клокотавшей в нем яростью, он прокручивал все варианты развития событий. Ведь могло случиться так, что свою яхту, это маленькое белое пятнышко, уходившее за горизонт, он видит в последний раз. Это то, чего не должно было случиться. Ингрэм хорошо понимал, что стоит ему потерять над собой контроль, и шансов догнать яхту и спасти Рей у него не останется.

Судя по тому, что Рей не шевелилась, она все еще была без сознания. Если Уоринер выбросит ее за борт в таком состоянии, то она непременно утонет. Чем дольше он будет медлить, тем больше шансов, что Рей придет в сознание. С другой стороны, чем позже Уоринер решится сбросить Рей в воду, тем труднее будет отыскать ее. На шлюпку надежды никакой — на ней по волнам быстро не поплывешь. А Ингрэм должен был видеть, когда его жена окажется за бортом.

Когда разобрать, что творится на палубе «Сарацина», стало невозможно, Ингрэм залез на крышу рубки и, чтобы не свалиться с нее, широко расставил ноги. Он услышал, как под ним в корпусе «Орфея» плещется вода. «Если не удастся откачать воду и заделать все щели, то мы вместе с ней пойдем на дно», — подумал Ингрэм.

— Курс 240 градусов, — крикнула ему женщина.

— Спасибо, — не оглядываясь, поблагодарил ее Ингрэм.

Качаясь вместе с судном, он уже с трудом ловил в окуляры бинокля свою яхту. Чтобы отплыть так далеко, Уоринер должен был запустить двигатель почти на полную мощность. Рей, как сумел разглядеть Ингрэм, находилась все еще на корме. Через несколько минут «Сарацин» должен был уже скрыться за горизонтом.

— Никаких изменений. Курс пока 240, — доложила женщина.

— Отлично.

Минуты текли одна за другой. Ингрэм уже потерял ориентацию во времени. Он стоял на крыше рубки и старался ровно держать бинокль. Солнце пекло ему голову, а по его лицу струйками бежал пот. Корму он уже не видел, но по положению судна мог твердо сказать, что курса его Уоринер не поменял. «Сарацин» продолжал двигаться в юго-западном направлении.

— Все еще 240.

Ингрэм ощутил свою полную беспомощность. Теперь, даже зная, в каком месте Уоринер выбросит Рей, он все равно не успеет подобрать ее, потому что расстояние между ними слишком большое. А если Уоринер хоть немного изменит курс, то шанс разыскать ее в океане и вовсе исчезнет.

— Пока этого достаточно, — сказал он женщине. — Двигатель вашей яхты тоже затопило? Я имею в виду — он не работает?

— Да, он под водой, — ответила она. — А к тому же и топлива нет. Мы его полностью израсходовали.

Ингрэм провел биноклем по краю горизонта. «Да, чтобы сдвинуть эту цистерну с водой, потребуется штормовой ветер», — подумал он. Поверхность океана была гладкой и лоснящейся, словно масло. «Сарацин» уже скрылся из виду. От злости за свою беспомощность Ингрэм едва не выругался. В эту минуту он был готов проломить биноклем крышу рубки. Немного успокоившись, он слез на палубу и обратился к стоявшему рядом с женщиной мужчине:

— Как долго вы откачивали воду?

— За последние две недели ее с каждым днем прибывало все больше и больше, — ответил тот.

— А справиться с ней или установить места протечки вы так и не смогли?

— Нет, не смогли. Она, похоже, течет по всем швам. Поначалу мы откачивали воду два-три часа в день, затем — шесть, а за последние тридцать шесть часов мы от насоса не отходили. Так длилось до сегодняшнего дня. А на восходе солнца этот кретин ударил меня чем-то тяжелым по голове и запер нас в каюте…

— Хватит, — оборвал его Ингрэм. — Времени выслушивать историю твоей жизни у нас не осталось. Как твоя рана?

Мужчина пожал плечами:

— Ничего. Еще поживу. Во всяком случае до того, когда начнем тонуть.

— Его голову необходимо осмотреть, — сказал Ингрэм женщине. — Отведите его вниз, промойте рану и обработайте ее каким-нибудь антисептиком. Если потребуется наложить швы, срежьте ему волосы и позовите меня. Но только в том случае, если у вас есть хирургическая игла и нитки. И еще, захватите с собой пару ведер и две веревки футов по восемь — десять.

— Это еще для чего? — спросил мужчина.

Ингрэм резко обернулся:

— Каждый раз, когда я прошу что-то сделать, ты задаешь мне глупые вопросы. Чтобы я их от тебя больше не слышал. Понял?

— Слушай, не надо сотрясать воздух, — усмехнулся мужчина. — А не то свалишься за борт. Капитана Блада будешь изображать на своей яхте.