Лен Дейтон - Избранные произведения в одном томе [компиляция]

Мы оба погрузились в воду. Я почувствовал под ногами дно, потерял его, снова встал на ноги. Волна швырнула нас на песок. Я поднялся с трудом, подхватил Джорджо под мышки и потащил его дюйм за дюймом на берег, пока он не оказался достаточно далеко от моря. Я был таким тяжелым! Джорджо был таким тяжелым! Я буквально засыпал, но, зная, что должен накачать воздух в эти наполненные водой легкие я перевернул его лицом вниз. Его зубной протез выпал в морскую пену. Все оказалось бесполезно. Совершенно бессмысленно.

Они все были дома и сидели в столовой, низко опустив головы глядя на пол и сконцентрировав все свое внимание на том, чтобы глубже дышать, болезненно наполняя легкие воздухом. Когда я вошел, никто не поднял головы. Чарли приготовила кофе и закутала их в одеяла, но проявила здравый смысл, ничего не сказав.

— Джорджо на берегу, — с трудом выговорил я, вдыхая воздух после каждого слога.

Старый рыбак медленно поднялся на ноги.

— Я помогу тебе, — произнес он по-португальски.

— Сначала выпей кофе. Джорджо некуда торопиться. Он умер, когда мы выбрались на берег.

— Кто опрокинул лодку? — спросил через некоторое время Синглтон.

— Это ты скажи мне, — ответил я.

— Но нас опрокинул либо ты, либо Джорджо. — Я с трудом сдержался. Он добавил: — Я видел человека в костюме водолаза.

— Ни Джорджо, ни я не поднимались на поверхность до того, как вы опрокинулись.

Все молчали. Я вынул кожаную книжку из-под одежды. Ручеек воды потек на пол. «Журнал посещений», — было написано по-немецки на обложке. Я нашел журнал, где регистрировались посетители подводной лодки, а не вахтенный журнал. Эта книга никого не интересовала. Я швырнул ее через комнату.

Мне понадобилось десять минут, чтобы обсушиться и переодеться. Я смешал в равных долях кофе и бренди, опрокинул себе в горло и велел, чтобы старик и Синглтон доставили с берега тело Джорджо, очистили его от грязи и положили на балкон. После этого я сел в машину.

Я сильно и непрерывно нажимал звонок, пока да Кунья полностью одетый не появился сам.

— Я войду, — сказал я и вошел. Да Кунья не протестовал. — Один из моих друзей погиб.

— Да что вы! — спокойно произнес да Кунья, но лампа, которую он держал в руке, слегка дрогнула.

— Умер под водой, — уточнил я.

— Утонул? — спросил да Кунья.

— Не думаю, — пожал я плечами, — но меня устроило бы, чтобы в свидетельстве о смерти указали именно эту причину, чтобы мы его тихо похоронили.

Да Кунья кивнул, но не пошевелился.

— Вы просите, чтобы я как-то помог?

— Сделайте все так, как я скажу.

— Такая постановка вопроса не даст вам больших результатов.

Его слова звучали так, будто говорил Доулиш.

Я сказал:

— У меня в кармане бумажный пакетик. В нем прядь волос сеньора Фернандеса Томаса. — Да Кунья не моргнул. — Когда в Лондоне они положат ее под микроскоп, то обнаружат, что черные волосы Ферни на самом деле крашеные рыжие. Рыжеватые волосы и голубые глаза настолько же типичны для англичан, насколько редко встречаются у португальцев. Приказы, которые я получу, могут коснуться и вас. Труп убитого принесет вам столько же неприятностей, сколько и мне. И я не думаю, что мистер Смит вам чем-нибудь поможет.

— Вы правы, — кивнул он. — Я немедленно организую свидетельство о смерти. Вы хотите доставить это… его сюда?

— А почему бы и нет? У вас имеется неиспользованная пустая могила.

Да Кунья пошевелил губами и наконец согласился:

— Хорошо.

Я прибыл в Лондон с несколько опущенными крыльями. Джорджо убили под водой. Джо разорвало на куски. Я в обоих случаях находился всего в нескольких ярдах от случившегося. Не то чтобы я думал, что и то и другое неудавшиеся попытки прикончить меня, но дожить до пенсии большему числу агентов позволяет скорее осторожность, чем храбрость. Я решил сделать несколько запросов по моей частной сети, пусть даже в нарушение правил департамента.

Ледяной ветер корежил Кромвел-роуд. На бешеной скорости промчался на мотоцикле «космонавт», стремившийся, по-видимому к самоубийству. Я зашел в один из отелей аэропорта западного Лондона. Он был весь в ситце и пыльных цветах. Я записался в регистрационной книге под именем Говарда Краске. Администратор попросил мой паспорт.

— Я что, пересек границу? — спросил я.

Он отвел меня в комнату на третьем этаже. В ней стоял древний газовый обогреватель со счетчиком, выглядевшим явно голодным. Я бросил в него несколько монет по одному франку. Мне нравились эти монеты. Газовый обогреватель издал слабое шипение. Надев сухие носки, я согрелся настолько, чтобы вернуться к жизни, и затем отправился к телефонной будке за углом.