Екатерина Барсова - Заветный ковчег Гумилева

– Да, красота замысла, – сказала Анна.

– Вот-вот, как вы хорошо сказали: «Красота замысла»! Богданов мечтал изменить сознание людей с помощью переливания крови. Он полагал, что посредством этого каждая личность избавится от своей оболочки индивидуальности и ощутит причастность ко всему человечеству. Гений! Как вам это, Анечка?

– Масштабно!

– Вы сравните, что происходит у нас сейчас! – воскликнул Артемий. – Зайдите в какой-нибудь ларек или офис по продаже чего-то… Никто ни о чем не мечтает! Мы живем в эпоху, когда человечество схлопывается до мышей…

– Не все так пессимистично, – вмешался Курочкин. – Не надо падать духом. Мы, историки, не можем позволить себе роскошь предаваться унынию и скорби.

– Да, друг! Умеешь ты утешить. Кстати, Вася, сколько мы с тобой знакомы? Два года? Или три?

– По-моему – три.

– Тогда скажи мне как друг… Я планирую сделать Богданова темой моей докторской. Пойдет, а? Перспективная тема?

– А то! Отличная тема, – заверил Вася.

Принесли еще по кружке пива.

– Итак, Богданов, теоретик и практик в одном лице, – вновь воодушевленно заговорил Артемий. – Список его начинаний после революции впечатляет. Он создает коммунистическую академию, Пролеткульт, редактирует переводы сочинений Маркса и Энгельса. И конечно, его главная работа – опыты с кровью. Нельзя не отметить, что он достиг здесь впечатляющих результатов. Он вылечил своего сына, помог поправить здоровье сестре Ленина Марии Ульяновой. Вливания пробовал на себе и нарком внешней торговли Леонид Красин. Вы, конечно, знаете, что именно Красин один из инициаторов возведения Мавзолея и сохранения тела Ленина? Он обсуждал с Богдановым, возможно ли воскрешение людей через переливание крови. И создание Мавзолея планировалось как раз для того, чтобы в будущем воскресить вождя революции.

Анна посмотрела на Васю, тот важно кивал на реплики друга, словно принимал экзамен и был доволен его ответом.

– И только в двадцать шестом году был наконец-то создан первый в мире Институт переливания крови, – продолжал Артемий. – Но Богданову недолго пришлось работать и руководить этим институтом. Он умер через два года после его открытия. Умер в страшных мучениях, «обменявшись» кровью с одним из студентов, который пришел в институт в надежде вылечиться от туберкулеза. Богданов решил, что его кровь, устойчивая к туберкулезу, поможет юноше излечиться. А его собственный организм освободится таким способом от старых белков. После переливания стало ясно, что кровь студента отторгнута, и у Богданова началось самоотравление организма. Как истинный адепт науки он продемонстрировал полное равнодушие к смерти и до последнего вздоха диктовал окружающим его ученикам симптомы и изменения в организме для научной обработки данных. Истинный ученый!

– А студент? – спросила Анна. – Что было с ним?

– Студент, как ни странно, выжил. И он, как и обещал ему Богданов, излечился от туберкулеза.

– Я читал, что слухи ходили разные, в том числе, что Богданова отравили и убрали умышленно, – вставил Вася. – Параллельно, так сказать, с последним экспериментом.

– Да. Есть такая версия. Но это маловероятно. Ну что, друзья, выпьем за Богданова! За науку! За победу науки! – Он поднял кружку с пивом. Вася со звоном чокнулся с ним. Анна с улыбкой отпила свой зеленый чай.

Всю ночь Анне снились кошмары. Какие-то гигантские стеклянные трубки, которые шли от одного человека к другому. И по этим стеклянным трубкам струилась кровь, люди были спаяны этими трубками воедино, они выглядели довольными и счастливыми. Но их глаза были закрыты, словно они прислушивались к себе и к тому, что происходило внутри них. Люди находились в каком-то странном пространстве: это была ни земля, ни вода, а гладкая поверхность металлическо-серого цвета, как асфальт. Где-то она пузырилась, где-то была покрыта чахлой зеленью бурого цвета. Вокруг людей слабо светились бледные оболочки, а под ними шли эти жуткие стеклянные трубки. Один из людей открыл глаза и уставился прямо на Анну. И Анна узнала в этом человеке себя. Она закричала и проснулась.

В комнате было темно, Анна посмотрела на часы, стоявшие на тумбочке около кровати, – три часа ночи.

– Кошмар! – сказала вслух Анна, проводя рукой по лицу, словно прогоняя страшный сон. – Так и до психушки дойдешь с такими снами!

Она поворочалась некоторое время, пытаясь вновь заснуть, но сон никак не шел. Анна встала, накинула халат и пошлепала в ванную. Умыла лицо холодной водой и посмотрела на себя в зеркало. Лицо белое, с синеватым оттенком.