Марина Серова - Медленное убийство

– Да позапрошлым летом! – растерянно ответил Шестопалов.

– Правильно! А у вас ЗАО! Акции может приобрести только другой акционер!

– Но зачем ему было столько ждать? – никак не мог прийти в себя Алексей Ильич.

– А он сидел в засаде! Он готовил плацдарм для наступления! Он ждал, когда жертвы погрязнут в финансовом болоте по самые ноздри, и он явится им в качестве избавителя, спасителя, благодетеля и так далее. А поскольку Николай и Наталья бизнесмены еще те, долго ждать ему не пришлось. Я весь четверг, как савраска, по городу носилась и все выяснила. Когда они, мягко говоря, профукали свои квартиры, он дал им в долг под залог их пакетов акций, нотариально все оформив. Вернуть деньги они не смогли и акции перешли к нему.

– Это так просто не делается, я бы знал… – начал Шестопалов, но я перебила его:

– Через Регистрационную палату, – и он разом осел в кресле. – Потом Николай и Наталья умудрились перевести очень крупную сумму за дорогой тур аферистам, стали должны людям большие деньги. Чтобы спасти детей, мать продала свою четырехкомнатную квартиру, перебравшись в дом престарелых, а потом и свой пакет акций Кошкину продала. Оформили все опять-таки через Регистрационную палату. Таким образом, в руках у Олега собрался о-о-очень приличный пакет акций, и на дивиденды он мог припеваючи жить. Но он очень боялся вас, Алексей Ильич, точнее, рабочих, которые, узнай они обо всем, в порошок бы его стерли. Поэтому ему нужно было, чтобы вы умерли до собрания акционеров и не узнали, что пакеты акций, ранее принадлежавшие вашей первой семье, теперь у него. И он, добиваясь вашей смерти, стал посылать вам эти MMS. Он предполагал, что вы будете скрывать их от жены, нервничать, дергаться и все в этом духе. И, в конце концов, сами доведете себя до третьего инфаркта, который, как сказали врачи, не переживете. Может быть, так и произошло бы, если бы Настя не узнала все в первый же день и не стала опорой и утешением для вас в это тяжелое время. Кошкин же настоятельно посоветовал не говорить вам о том, что Ольга умерла, потому что вы раньше, чем ему было нужно, заинтересовались бы судьбой ее пакета акций.

– А Николай с Натальей? Это был несчастный случай или?.. – Шестопалов пристально смотрел на меня.

– Или! Мой человек видел той ночью возле дома, где они жили, Кошкина. Кроме того, он отправил вам SMS об их смерти с того же номера, что и MMS раньше. Так что сомнений нет.

Алексей Ильич несколько минут посидел молча, с закрытыми глазами – да, Николай и Наталья не были смыслом его жизни, как младшие дети, но они все равно оставались его детьми.

– И все это только для того, чтобы не работать, но при этом все иметь, – сказал он наконец. – Егор мне сказал, что Кошкин мертв?

– Да, когда он понял, что накрылся его план медным тазом с громким звоном, сердце и не выдержало, – сказала я.

– Он в нашем морге, а все, что у него с собой было, я забрал. Я пока влегкую про-смотрел: там много интересных документов, но, что для тебя главное, карта памяти и две копии с той записью, – добавил Дмитрий Васильевич.

– Значит, теперь нужно думать, как у его сыновей акции комбината выкупать, – горестно произнес Шестопалов. – А они мужики тертые, цену деньгам знают.

– Не придется, – спокойно, как всегда без всяких эмоций, сказал Ушаков. – Все три пакета теперь у тебя.

– Что?! – Алексей Ильич даже из кресла вскочил и Дуся, которую он все время машинально гладил, а она, играя, хватала лапками его пальцы и покусывала их, свалилась на пол и возмущенно затявкала. – Прости, маленькая, – он подобрал ее и снова сел. – Василич, ты ничего не путаешь? Ты же в этих делах не специалист.

– Да нет, Ильич. Не путаю. И не специалист я в этом вопросе. Тут ты прав. Только Татьяна Александровна дала мне все документы и научила, что и как говорить и делать. И в результате Кошкин написал заявление об увольнении по собственному желанию с завтрашнего дня, а еще безвозмездно передал тебе все находящиеся у него в собственности акции комбината. Все уже официально оформлено. Нина Ивановна чуть с ума не сошла, когда выписку из реестра акционеров, что Татьяна Александровна в Регистрационной палате получила, увидела. Она туда и перезвонила прямо из кабинета Кошкина, и уточнила все несколько раз, а потом… Как она его не пришибла, я не знаю, но хотела этого очень!

– Нина Ивановна – это начальник отдела ценных бумаг, – зачем-то объяснил мне Шестопалов и смотрел при этом, как на икону. – Татьяна Александровна, вы понимаете, что вы сделали?