Марина Серова - Медленное убийство

Когда я спустилась вниз, все были уже в сборе. Как и предсказывал Дмитрий Васильевич, сидевший на диване Шестопалов был облеплен со всех сторон: по бокам от него устроились дети с котами на руках, на коленях у хозяина юлой вертелась Дуся, тоже норовившая лизнуть его в лицо, а Джим лежал, положив голову ему на ногу, и млел от счастья. Настя млела от счастья в одном кресле, а в другом сидел Дмитрий Васильевич с, как всегда, непроницаемым выражением лица. Егора видно не было – наверное, не по чину ему на домашних праздниках присутствовать, а доносившееся со стороны кухни позвякивание посуды говорило о том, что ужин не за горами.

– С возвращением домой вас, Алексей Ильич, – сказала я, спустившись с лестницы.

– Добрый вечер, моя спасительница Татьяна Александровна, – отозвался он. – И рад бы встать, чтобы руку вам поцеловать, так не выпустят же.

– Ну, это не моя заслуга, а наша общая, потому что без помощи Насти и всех Ушаковых я бы, может, и справилась, но не так быстро, – деликатно ответила я.

– У вас очень утомленный вид. Замучались вы с этим делом? – спросил он.

– Ну, ты, Ильич, и скажешь тоже, – раздался со стороны кухни голос Дарьи Михайловны. – Она же днем не ела, а ночью не спала! Ее сегодня сюда чуть живую привезли. Егор ее на руках в комнату поднимал, а она и не проснулась – так умаялась! Раздева…

– Надеюсь, не он меня раздевал? – перебив ее, воскликнула я.

– Еще чего? – возмутилась она. – Мы с Настасьей Кирилловной. Только вы ведь опять-таки не проснулись! И в чем только душа держится?

– Михална, скажи лучше, ужин скоро будет? А то я отощал на больничных харчах, – вернул ее к прозе жизни Шестопалов.

– Так готово уже все, только накрыть осталось, – сварливо ответила она.

За стол сели все, кроме нее – она подавала, приносила, уносила, убирала, а вот ее муж чувствовал себя совершенно свободно, как равный. Естественно, за ужином мы о деле не говорили, а вели светский разговор о погоде, карантине, кошках, собаках. Но вот, когда мы встали из-за стола, детей тут же отправили наверх, и они хоть и возроптали, но бурно протестовать в присутствии своего дедушки Димы не решились и ушли в обнимку с котами. Попытались еще и Дусю взять, но она отчаянно сопротивлялась и отстояла свое право быть с хозяином. Мы перешли в кабинет, куда Дарья Михайловна принесла всем чай, а мне кофе, и вот там Шестопалов, сразу став серьезным, спросил у меня:

– Татьяна Александровна, я по дороге сюда выпытал у Егора, кто все это затеял, и он сказал, что Кошкин. Это настолько невероятно, что не укладывается у меня в голове. Скажите, это правда?

– Как я поняла, с Дмитрием Васильевичем вы еще не говорили? – спросила, в свою очередь, я, и он покачал головой. – Значит, ничего не знаете. Я понимаю, что вам больно это услышать, но это правда. За всеми вашими муками и смертями ваших близких стоит Кошкин.

– Но зачем? – почти крикнул Алексей Ильич. – Чего ему не хватало?

– Денег. Больших денег, – ответила я. – Наберитесь терпения, я вам все объясню. Итак, изначально вы с Олегом были на равных: несчастливые браки, но по разным причинам, по двое детей, приблизительно одинаковые должности. Почему вы стали друзьями, для меня загадка, но за давностью лет не будем пытаться ее разгадать. Вы работали как проклятый, карьера пошла вверх, и тянули за собой друга, но всегда были на шаг впереди. А такого человека, как Олег, это не могло не злить. Апофеозом всего стала приватизация: вы пошли на жуткий конфликт с женой, получили инфаркт, но вложили все деньги в акции, а Олегу «мама не разрешила», – детским голосом произнесла я. – Потом выяснилось, что «мама» совершила большую ошибку, но поезд уже ушел. В результате у вашей семьи самый большой пакет акций, а у него – ничего, потому что «мама» заставила его продать даже те, что он получил. Ваша семья получает дивиденды, а он – дырку от бублика. И к злости присоединилась зависть. Потом вы ушли от жены, причем в никуда, а он этого себе позволить не мог, несмотря на то, что у него в Тарасове жили родители и ему было к кому уйти, потому что он уже привык к безбедной жизни и терять ее не хотел, предпочитая ходить на сторону. Затем вы счастливо женились, появился ребенок, а он все еще вынужден был жить с нелюбимой женой, потому что без нее он никто и ничто. И злость с завистью сменилась на ненависть. Теперь события 2009 года. Ваше ранение и второй инфаркт. Как выяснила Дарья Михайловна, в то время любовницей Кошкина была заместитель главного технолога, женщина, которая и молодостью не отличалась, и красотой не блистала. Когда вы лежали в больнице, она заходила к своему начальнику и оставалась одна в коридоре, где могла положить деньги на полку для шапок. Всего тысяча долларов за инсайдерскую информацию! Это же насмешка над здравым смыслом! Но вас это не насторожило. А уж подбросить в сейф начальника документы для нее было совсем просто. Это ведь с подачи Олега вы назначили ее исполняющей обязанности главного технолога? Видимо, он именно так решил ее отблагодарить? Но она не потянула эту работу, ее заменили другим человеком, и она уволилась. Вас это ни на какие размышления не наводит? Я думаю, что, если с ней поговорить, она – дело прошлое, – скажет правду.