Мария Долонь - #в_чёрном_теле

– Погодите! – Инга на секунду замерла. – «Кто власть тебе такую дал, палач, над бедной надо мною? Меня будить ты в полночь стал…» [4] Гёте. «Фауст». Монолог Маргариты.

– Да вы ходячая энциклопедия!

– Рудименты гуманитарного образования. А вот по медицинской части всё гораздо хуже, – призналась Инга. – Скажите, Игорь, а пациенты часто так себя ведут?

Его ладони раскрылись, показывая пустоту.

– Понимаете, можно сказать, это в пределах нормы. Обычное бредовое состояние – нарушена связность мыслей, затуманенное сознание. Человек не может сосредоточиться, даже видит галлюцинации. Или придумывает что-то. Я и не удивлялся поначалу – она то ли певичка была, то ли модель, в клинике много пациентов из этого цеха. Но со временем я понял, что говорит она о конкретном человеке: будто бы он к ней приходит и, как бы это помягче… грубо с ней совокупляется.

– Вы имеете в виду, в её воображении? Или нет?

– Непонятно. – Игорь заговорил чётко, опять загибая пальцы на руке. – Для депрессии характерна утрата интереса к обычным занятиям. Типичные симптомы – вялость, ощущение собственной никчемности, крайне выраженное или необоснованное чувство вины. Сексуальные фантазии возникают редко. Скорее, значительное снижение либидо. А тут наоборот. Зацикленность на теме. Приду к ней, а она только об этом: приходит, издевается, насилует. Я же точно знал: у нас это невозможно, железный порядок, а значит, психосексуальное расстройство.

– И как вы её лечили?

– Решил, что это реакция на лекарство. Изменил схему – ввёл нормотимики, препараты лития – они «острые углы» смягчают, убирают вспыльчивость. А она – только хуже. Приду, бормочет: «Гость, ночной гость». А один раз схватила за руку: помогите, говорит.

– И тут вы начали, наконец, подозревать?

Он даже хлопнул её по плечу, отчего Инга чуть присела.

– Да! Я к службе безопасности, осторожно выяснить. Думал, может, из них кто ходит, паскуды. А начальник мне на это: «Не лезь туда, это дела Агаджаняна. Не связывайся лучше».

Инга споткнулась:

– Арега Саркисовича?!

Игорь посмотрел на неё с профессиональной тревогой.

– Ну да, Арега Саркисовича, – неуверенно повторил Лавренюк.

– А он тут при чём?

– Так он настоящий владелец клиники. Трудовой договор со мной подписывал некий Ломышев, но это так, зиц-председатель, фикция.

Некоторое время Инга пыталась осмыслить услышанное. Арег Агаджанян, владелец холдинга «Минерва», выкинувший её из «QQ», оказался ещё и собственником Vitaclinic. И именно его ассистентом была Эвелина Джи! Вот почему Арег так разъярился из-за истории с Туми. Тут могли открыться новые причины их со Штейном увольнения.

– Я тогда впервые подумал, что сам с ума схожу, – снова заговорил Игорь, возвращая её к истории с таинственной Игоньской. – Привезли больную с обычной депрессией, слегка подправить, а она в острейший психоз на глазах сваливается, кататоническая симптоматика. Решил для себя: надо её показать гинекологу, ну а вдруг? – Он резко повернулся к Инге. – Но действовать надо было не через главврача, а через заведующего научной частью. Он, конечно, ставленник Арега, но человек порядочный. Но он меня даже слушать не стал. Это ваша работа, сказал, продолжайте лечение.

– И что?

– А ничего! Сдрейфил я. Дай, думаю, ещё пару деньков понаблюдаю, и уж тогда… – Он поднял воротник, и Инга только теперь разглядела тени под глазами и мелкое дрожание пальцев. Лавренюк, судя по всему, крепко пил. – Это же чистый мой косяк был! А наутро она пропала.

– То есть?

– С утра переполох, забегали все. Пациентка сбежала! Соседка её, из соседней палаты, мается, причитает.

– Соседкой её, случайно, не певица Туми была? – внезапно осенило Ингу.

– Откуда знаете? – Лавренюк покосился на неё.

– Неизвестная Игоньская, Туми, Арег, Эвелина, – прошептала Инга. – Интересный пасьянс складывается.

– Я совсем растерялся, зашёл в палату Игоньской, гляжу, а из-под подушки что-то тёмное торчит, потянул, а это мужские часы. Откуда они у неё?! В Интернете пробил, Patek Philippe Grand Complications, двести тысяч долларов стоят. Вот такие дела…

– Всё-таки не галлюцинации?

– Я опять к Вертману. – Игорь остановился, Инга видела смятение в его глазах. – Сую ему эти часы. Что за чертовщина у нас тут творится, спрашиваю. А он мне тихо так: «Вы, Игорь Константинович, домой идите, а мы разберёмся. И часики оставьте». Часики! А на следующий день приезжаю на работу, а у меня уже пропуск заблокирован! Больше я там и не был. Расчёт получил на карточку, и всё, адьё, доктор Лавренюк. Теперь здесь. Реамбин, трисоль, милдронат – вот и вся наука.