Ольга Баскова - Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты

Смерть Жанны не наделала в Лондоне никакого шума. В полицейском участке с удовольствием вынесли вердикт – самоубийство, и тело стали готовить к погребению в общей могиле для бедняков. Лишь вмешательство графа де Гаше все изменило. Он заказал приличный гроб, выбрал место на кладбище под старым кленом неподалеку от Темзы, думая, что Жанне понравилось бы ее последнее пристанище. Готовиться к похоронам ему помогал врач, который первым подбежал к телу женщины. Гастон щедро одаривал молодого человека деньгами, потому что он был единственным, кто жалел несчастную так же, как и сам граф. В комнате графини де Гаше нашел записку и узнал почерк Жанны. Бедняжка писала, что дошла до последней степени нищеты, находится на грани умопомешательства и подумывает о самоубийстве. Если она все же решится на такой шаг, пусть газетчики напишут о ней в своих изданиях, не преминув отметить, что ее довела королевская чета. Пусть монархи Франции порадуются: на их совести будет еще одна загубленная жизнь.

– Вы дадите материал в газеты? – поинтересовался молодой врач, когда Гастон рассказал ему о записке. Граф кивнул.

– Я не могу не исполнить ее последнюю просьбу. Пусть Лондон узнает, что за женщина выбросилась из окна, доведенная до отчаяния.

Доктор вздохнул.

– Так-то оно так… Надо же, я и предположить не мог, когда пытался нащупать пульс, чью холодную руку держу в своей. Вот как бывает в жизни! А вы, видимо, ее очень любили…

Он не ждал ответа, но Гастон тяжело вздохнул.

– Да, очень любил и делал все, чтобы она осталась со мной. Но в один прекрасный день графиня исчезла, правда, оставив надежду, что когда-нибудь вернется. Как видите, она передумала. – Он резко повернулся к собеседнику и схватил его за плечо: – Пойдемте к ней! Я хочу увидеть ее в последний раз! В какой церкви гроб с ее телом?

Он рванулся, намереваясь немедленно отправиться на поиски, но доктор остановил его.

– Вам лучше этого не делать, – сказал он мягко. – Священник отслужит мессу при закрытом гробе. Если бы вы видели, как изуродовано ее лицо! Вы человек тонкий, она будет сниться вам по ночам. Поверьте, не стоит смотреть на нее. Это уже не та женщина, которую вы любили.

– О боже, боже! – Граф снова схватился за сердце. – Я буду чувствовать себя виноватым всю жизнь. Да и разве это жизнь – без любимой женщины?

Молодой человек крепко пожал его руку.

– Крепитесь, граф. Постарайтесь отдохнуть. Завтра похороны.

Он покинул несчастного, который не спал всю ночь, вспоминая Жанну.

Утром, так и не сомкнувший глаз, разбитый, постаревший на несколько лет граф, поддерживаемый слугой, еле забрался в экипаж. Еще неделю назад он с легкостью преодолевал сложные подъемы, радуясь, что в свои пятьдесят два по-прежнему бодр и свеж. Наверное, его еще согревала надежда на брак с графиней. Теперь же в его жизни не оставалось ничего, кроме тягостных воспоминаний. Он не помнил, как доехал до церкви, как в пустом зале священник произносил молитвы, почти не сознавал, что идет за гробом к свежевырытой могиле, и очнулся от оцепенения только тогда, когда у старого клена увидел высокую стройную женщину в серой накидке, закрывавшей лицо.

«Кто это?» – пронеслось у него в голове.

Могильщики опустили гроб в яму, и Гастон бросил на крышку горсть влажной земли. Незнакомка тоже взяла в руку землю. Что-то знакомое было в ее облике, и де Гаше старался вспомнить, где ее видел. Кто мог прийти на похороны несчастной Жанны де Валуа? Он не отрываясь смотрел на таинственную даму, и она, словно почувствовав это, послала ему ответный взгляд. Из-под капюшона блеснули знакомые голубые глаза. Граф охнул и схватился за сердце:

– Вы?! Это вы? Но… как?!

В его голове помутилось, он покачнулся и упал возле свежевырытой могилы к ногам любимой, которую уже похоронил.

– Я не думала, что так вас напугаю.

Это была первая фраза, услышанная Гастоном после обморока. Жанна и слуга отнесли в экипаж бесчувственное тело де Гаше и удобно устроили его на мягких подушках кареты. Теперь женщина, на чей гроб граф недавно бросил горсть земли, сидела рядом и держала его за руку, дожидаясь, пока он очнется.

– Если можете, простите меня.

Гастон снова схватился за сердце.

– Вы живы? Но зачем, зачем это все?! Зачем вы подвергали таким мучениям себя и меня? Не лучше ли было остаться в моем особняке и выйти за меня замуж? Каждый день, ожидая вашего прихода, я сходил с ума. А когда узнал о вашей смерти… – Он стал задыхаться, и Жанна погладила его по плечу.