Мэри Стюарт - Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости [сборник]

— Но вы нашли ее. — Он как-то капризно приподнял бровь. — И чуть не предоставили мне такую удачную возможность.

Забыв о том, что надо вести себя тихо и спокойно, я закричала:

— Когда вы послали меня за флягой! Именно тогда вы собирались ее убить!

Он кивнул.

— Именно тогда я собирался ее убить. Надо было лишь чуточку сдавить горло, и… — На сей раз его жест был отвратителен. — Но вы вернулись, Джанет.

Я облизала губы.

— Когда она открыла глаза, — хриплым голосом произнесла я, — то увидела вас. Вы стояли за мной.

— Разумеется, — засмеялся он. — Вы-то подумали, что она увидела Друри, верно? А потом решили, что именно Друри убил Роналда Бигла.

— Это-то зачем вы сделали?

Он поколебался, а потом в его голубых глазах появилось наивное удивление.

— А знаете, я сам не очень понимаю, Джанет. Я, разумеется, давно его ненавидел, потому что знал, что в его понимании они всего лишь пики, которые надо завоевывать, названия, которые можно причислить к своим рекордам. А в тот вечер он пришел к нам в горы, так бойко болтая об Эвересте… Эверест был взят, его девственные снега, куда, как я надеялся, никогда не ступит святотатственная нога человека, были осквернены и растоптаны… Вы ведь сами это сказали, Джанет. Помните? Вы как-то сказали об этом, и именно поэтому я думал, что никогда не смогу причинить вам зло… Но Бигл… Я шел следом за ним. Поймал его и убил. — Он посмотрел на меня искренним взглядом и добавил: — Наверное, я был немножко не в себе.

Я молчала, продолжая следить за пенящимся туманом.

— Ну, — сказал Родерик, засунув руку в карман своего плаща, — где же мой нож?

Он ощупывал плащ, словно искал трубку. Его темно-золотистые волосы сияли на солнце.

— Кажется, его нет… Ах да, вспомнил. Я же его точил. Куда же он делся?.. — Он улыбнулся и стал с беспокойством оглядывать вереск. — Джанет, дорогая, вы его не видите?

От нервного напряжения у меня перехватило горло. Я вцепилась в каменную стену за моей спиной. С усилием взяв себя в руки, я указала на землю позади него:

— Вон он, Родерик! Вон он!

Он повернулся и уставился туда.

Пробежать мимо него вниз, в туман, нечего было и надеяться. Нужно было лезть вверх.

И я стала карабкаться вверх, как кошка, как ящерица, находя несуществующие выемки, цепляясь за неровный камень ногами в чулках и пальцами, которые чудом обрели силу и ловкость.

Раздался вопль: «Джанет!» — и этот звук подействовал на меня, как удар кнута на понесшую лошадь. Я одним махом преодолела пространство в десять футов и оказалась на ровном гребне контрфорса, похожем на распростершего крылья орла.

Огромное каменное крыло взмывало передо мной к высоким скалам. Его вершина была примерно в восемь футов шириной, крыло под головокружительным углом поднималось вверх огромными ступенями и зазубринами, наподобие гигантской разрушенной лестницы. Как оказалось, я приземлилась на нижней ступеньке и с неистовством ринулась к следующей ступени, а позади раздался топот ног: Родерик гнался за мной.

Каким образом я ухитрилась взобраться по отвесной скале в двадцать футов вышиной, я не знаю. Безумный страх гнал меня вперед, я цеплялась руками и ногами за расщелины в камне и бездумно лезла вверх, не боясь упасть, словно муха, ползущая по стене.

Рывком я подтянулась на более широкий выступ — вторую ступень. И снова безжалостный перпендикуляр преградил мне путь, на сей раз его прорезала вертикальная трещина, тянувшаяся сверху донизу, словно рана. Я бросилась к ней и резко остановилась, так как увидела, что нахожусь на глыбе — осколке контрфорса, а между мной и перпендикуляром зияет глубокий провал.

Провал был примерно в четыре фута шириной, не больше. А на противоположной стороне торчал из вертикальной скалы крохотный треугольный выступ, над которым темнела глубокая трещина.

Есть за что ухватиться руками, есть куда поставить ноги, только бы мне перебраться через этот страшный провал… Но я понимала, что уже не в состоянии двигаться. Мне было больно дышать, я сильно ударилась ногой, руки кровоточили.

И я замешкалась на краю обрыва. Позади, совсем близко, послышался звук катящихся камешков. Я обернулась — ужасно находиться в положении загнанного зверя — и с отчаянием стала выискивать другой путь. Но и справа, и слева были лишь обрывы в тридцать футов глубиной. Впереди пропасть. Над краем площадки, на которой я стояла, показалась рука. Вслед за ней появилась темно-золотистая голова. Безумные голубые глаза, лишенные всякого человеческого выражения, уставились на меня.