Мэри Стюарт - Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости [сборник]

Остальные, пробежав по опасному обрыву осыпи, почти поравнялись с Николасом. Инспектор что-то крикнул.

Родерик полуобернулся на своем маленьком уступе, собрался с силами и прыгнул обратно через провал. Гвозди его ботинок проскрипели по каменной площадке и зацепились. В ту же секунду я услышала скрежет и шорох ботинок его преследователей, которые, рассыпавшись, начали подъем по северному склону контрфорса.

Родерик на мгновение остановился, стараясь сохранить равновесие. Солнце мелькало на его золотых волосах, когда он быстро водил взглядом туда-сюда. Потом он прыгнул на осыпь с южной стороны контрфорса, повернулся и исчез из виду.

Кто-то закричал. Геки находился на нижней ступени контрфорса и все видел. Он с криком указал на Родерика, а потом с еще большим упорством полез наверх. Но у Родерика было преимущество: он скакал по горам, как серна. В одно мгновение он поднялся по осыпи и свернул вниз. Быстрыми прыжками он понесся в туман, и я услышала, как выругался инспектор, бросившийся вслед за ним.

Но Николас двигался быстрее. Он, должно быть, услышал, как Родерик прыгнул вниз на осыпь, потому что почти в ту же секунду, как Родерик стремительно побежал к туману, Николас повернулся и стал спускаться по северному склону.

С моей кошмарной высоты мне было видно их обоих. Несмотря на то что в этот день со мной произошло столько невероятного, эта погоня казалась кульминацией, фантастической, совершенно невообразимой. Гигантский гребень тянулся вниз и терялся в море тумана, по одну сторону от гребня бежал охотник, по другую — преследуемый: закон и преступник; они бежали, скакали, катились вниз по осыпи, на которой можно было сломать себе шею, — последняя сумасшедшая дуэль, состязание в скорости.

Один раз Родерик поскользнулся и упал на колено, опершись руками. Николас успел сделать четыре длинных шага, но тот снова встал и помчался вниз к туману, целый и невредимый. Ему оставалось немного… тридцать ярдов, двадцать… контрфорс между ними все понижался, превращаясь в гребень, в низкую стенку… тут Родерик заметил Николаса и свернул в сторону.

Николас сделал еще шаг и притормозил в том месте, где живая осыпь переходила в сплошную глину. Что-то блеснуло у него в руке.

Откуда-то — мне не было видно — раздался крик инспектора:

— Не стреляйте из этого оружия!

Сверкнув, пистолет упал в вереск, а Николас, схватившись рукой за низкую преграду, перепрыгнул через нее. Родерик быстро оглянулся и тремя прыжками достиг каймы тумана. Туман расступился, закружился вокруг него, и Родерика поглотила пустота.

Двадцатью секундами позже туман в этом же месте расступился, пропуская Николаса, и тот исчез.

А вокруг меня скалы и чистый голубой воздух закружились, завертелись, растворяясь, как туман. Меня обволакивал сладкий, как эфир, аромат вереска, миллионом мерцающих пятен закрутились солнечные лучи, и меня, беспомощную, стало затягивать в их водоворот. Вихрь, водоворот… и я посередине. Легкая, как пробка, невесомая, как пух, иллюзорная, как пыль, несомая ветром…

Наконец из головокружительного хаоса раздался голос инспектора Маккензи, спокойный, прозаичный и совсем рядом.

Он произнес:

— Просыпайтесь, девочка, нам пора снимать вас отсюда.

Оказалось, что я лежу, зажав руками уши. Когда я убрала от них руки, кипящий воздух стал медленно успокаиваться. Мир встал на место, и я посмотрела вниз.

На камне, где прежде находился Родерик, стояли инспектор Маккензи и Джеймси Фарлейн.

— Как вы ухитрились туда забраться?

— Не помню, — честно призналась я. Сидя на своем вересковом ложе и глядя на мужчин, я внезапно почувствовала всю абсурдность ситуации. — Я… я не могу спуститься, инспектор.

Он оживился:

— Так, девочка, придется вас стаскивать. Сидите и не двигайтесь.

И они вдвоем стали разматывать веревки, потом Джеймси подошел к моей скале. Затем он совершенно запросто перескочил через провал и остановился, разглядывая трубу.

Инспектор смотрел назад через плечо.

— Николас… — прохрипела я, но он прервал меня:

— Hoots awa’ wi’ ye. — Это было единственное расхожее шотландское выражение, которое я услышала из его уст. — Пусть вас это не беспокоит. Геки и Нейл отправились за ним, и вы бы это сами заметили, если бы не были заняты падением в обморок. Так что вашему мужу ровным счетом ничего не грозит, дорогая моя.

Не успел он договорить, как я увидела, что Николас медленно выходит из тумана. Он ступал с трудом, как сильно уставший человек, но ранен не был. Заметив нас, он ускорил шаг, потом поднял руку и сделал какой-то жест, смысла которого я не поняла, но который явно пришелся по душе инспектору, потому что он хрюкнул и слегка кивнул, а потом стал следить за действиями Джеймси.