Мэри Стюарт - Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости [сборник]

Родерик все еще улыбался, но на лице его снова появилось сомнение, смысл которого я теперь поняла. Я нравилась ему, а он собирался убить меня. Он сожалел, но ему надо было убить меня.

На мгновение меня охватила восхитительная волна восторга, потому что теперь я знала все. Весь молчаливый, затянутый облаками мир заливали солнечный свет и песня жаворонка… а я знала, что преступно, глупо, жестоко ошибалась в Николасе. Минуты две я стояла, уставившись в безумные голубые глаза Родерика Гранта, думая не о том, что нахожусь наедине с маньяком-убийцей, а о том, что это не Николас, это не Николас…

Родерик печально произнес:

— Я очень сожалею, Джанет. Правда, сожалею. Слыша ваш разговор с Дугалом у реки, я понимал, что рано или поздно вы вспомните об этом. Я действительно не хотел, но теперь мне, разумеется, придется вас убить.

Я ответила на удивление спокойным голосом:

— Вам это не поможет, Родерик. Инспектору все известно.

Он нахмурился:

— Я вам не верю.

— Он мне сам сказал. Он сообщил, что ждет только информации из Лондона для подтверждения своих подозрений. И еще существует Роберта.

У него потемнело лицо.

— Да. Роберта.

Он прикрыл свои яркие глаза, вспомнив о неудаче, которую он потерпел с Робертой. Я же гадала, убил ли он Дугала, или Дугал с Николасом до сих пор бродят в тумане внизу… Чудесный безопасный туман, и совсем рядом.

— Не пытайтесь убежать, — повелительно сказал Родерик. — Я все равно притащу вас обратно. И не кричите, Джанет, иначе я буду вынужден вас задушить, а я… — он ласково улыбнулся, — стараюсь по возможности перерезать горло. Это лучший способ.

Я прислонилась спиной к скале. Она была теплая и прочная, из трещин под моими пальцами торчали крошечные пучки камнеломки. Реальные. Нормальные. С усилием разжав окаменевшие губы, я улыбнулась Родерику. Я должна любой ценой заставить продолжать его говорить. Удерживать его в этом безумном ласковом настроении. Надо разговаривать спокойным и ровным голосом. Если я вновь впаду в панику, мой страх может стать той искрой, от которой вспыхнет безумное подсознание убийцы.

Поэтому я улыбнулась:

— Зачем вы это сделали, Родерик? Зачем вы убили Хизер Макри?

Он изумленно посмотрел на меня:

— Они этого хотели.

— Они?

— Горы. — Он сделал на удивление красивый жест. — Все эти годы, века они ждали, дремали над облаками, следя за зеленой жизнью долин. Когда-то давным-давно отдавали им дань, зажигали для них костры, приносили каждый год человеческие жертвы, но сейчас… — он говорил отсутствующим голосом, словно раздумывая, — сейчас им приходится все брать самим. Им раз в год необходима человеческая жизнь… кровь, огонь и жертвоприношения в майский праздник, которые люди приносили им в те времена, когда мир был юным и безыскусным и люди почитали богов, обитавших в горах.

Он перевел взгляд на меня.

Страшно и неприятно было смотреть на знакомое лицо, слышать знакомый голос и видеть абсолютно незнакомого человека. Его глаза казались чужими.

— Она помогла принести мне дрова и торф. Мы вместе сложили девять веток, грибы и дубовые поленья для костра. Она зажгла огонь, и тогда я перерезал ей горло и…

Необходимо было остановить его. Я быстро спросила:

— Но зачем вы убили Мэрион Брэдфорд?

Его лицо потемнело от гнева.

— Эти две женщины! Вы слышали, что говорила та маленькая, Роберта, тем вечером. Вы слышали, как она святотатствовала, вы слышали, как она болтала, что покорит — покорит! — их. — Он снова описал рукой круг, указывая на дремлющие пики. — А другая… мисс Брэдфорд… она такая же. — Внезапно он рассмеялся и стал совершенно нормальным и очаровательным. — Это было легко. Старшая, ужасно глупая женщина, по-моему, была чуточку влюблена в меня. Она была довольна и польщена, когда я встретил их в горах и предложил показать путь через Спутан-Дху.

— Вы, по-видимому, считали, что они обе погибли?

— Они должны были быть мертвы, — объяснил он. — Правда, не повезло?

— Очень, — сухо отозвалась я.

И глянула на туман. Никого. Ничего.

Родерик, нахмурившись, смотрел на побег вереска, который пинал ногой.

— Тот выступ, где вы нашли Роберту, — продолжал он. — Черт побери, я был там трижды, но не заходил за угол, так как выступ был пустым. Естественно, я хотел первым найти ее.

— Естественно.

Жаворонок замолчал. Сине-золотой день, и тишина, которую нарушали лишь два приятных вежливых голоса, ведущие абсурдный разговор об убийстве.