Мэри Стюарт - Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости [сборник]

Я замерла на месте, припав к стене и раскрыв глаза.

Теперь я видела. По пещере двигался свет, мощный свет. Это не Саймон: у фонарика Саймона, как и у моего, садилась батарейка, к тому же и шаги были не Саймона. Но по крайней мере, если это Димитриос, то и Саймон здесь. Во всяком случае, грек шагал по пещере так неспешно и уверенно, что было очевидно: он и не подозревает о присутствии Саймона.

Тут я услышала тихий звук снаружи пещеры. Я со страхом бросила взгляд на грека. Он шел за лучом света, и разглядеть его было невозможно, но перемещающийся луч ни разу не дрогнул. Он не слышал. Снова раздался шум, и теперь я поняла, что это — звяканье металла и тихое бренчание. Димитриос привел мула.

Грек исчез из моего поля зрения. Подождав, я услышала знакомый скрежет ящика по каменному полу, шум рассыпающихся камней, ворчание и пыхтение. Я подвинулась чуть вперед к краю плиты и выглянула на сантиметр наружу.

Он положил фонарь на выступ над собой, направив луч света на кучу, над которой склонилось его большое мощное тело. Он стоял ко мне спиной. Жакет его лежал рядом, и мне было видно, как под голубой рубашкой выдаются и играют мускулы, когда он вытягивает наполовину засыпанный ящик. Затем он взял его и выпрямился. Я даже не подозревала, какой огромной силой он обладает. Грек медленно понес ящик к выходу и исчез из моего поля зрения. Потом я услышала, как он с шумом поставил его. Все той же неторопливой походкой он вышел из туннеля и вошел в луч света.

Второй раз за эти несколько минут я почувствовала, как стучит мое сердце.

Это был не Димитриос. Этого человека я видела впервые в жизни.

И в ту же секунду меня охватили ужас и смятение, так как я поняла, что ошибаюсь. Я его видела, и не раз. Глядя на его лицо, на освещенную причудливым светом тяжелую голову, на густые, тугие, как у быка, темные кудри, вьющиеся по смуглым скулам до самых улыбающихся полных губ, я узнала его. Это была голова Формиса с рисунка Найджела — лицо, напоминавшее древнюю статую, с широкими мясистыми скулами и крепко сжатыми губами, кончики которых приподнимались в улыбке. Более того, именно это лицо я видела — но не запомнила — склонившимся над мотором джипа у дома Димитриоса. Значит, именно это лицо, а не Аполлона (которого она определенно не видела) узнала Даниэль среди рисунков Найджела…

Но прежде чем мысли повели меня дальше, два воспоминания, словно искры от сухого трута страха, вспыхнули у меня в голове. Найджел, говорящий Даниэль: «Я встретил его сегодня на Парнасе», и голос Саймона в полумраке, переводящий что-то для меня. Стефанос сказал ему: «Он убивал и улыбался при этом. Вечно улыбался».

Ангелос. Ангелос собственной персоной. А Димитриос бог знает где. И Саймон вместе с ним.

Ангелос повернулся к куче мусора. По его толстой, блестящей от пота коже скользнул луч. Все та же улыбка. Наверняка он улыбался, когда вместе с Димитриосом убивал Найджела. И наверняка он будет улыбаться, когда Саймон, избавившись от Димитриоса, придет в пещеру в поисках меня…

Мощное тело выпрямилось, Ангелос стал прислушиваться. Вот он повернул голову. Снаружи раздался шум, но не металла, — кто-то шел к пещере.

Я с поразительным спокойствием подумала, что если закричу, то предупрежу тем самым не только Саймона, но и Ангелоса. Он ведь ждет Димитриоса и понятия не имеет, что мы с Саймоном тоже здесь. Он даже фонарик не выключает. Но с другой стороны, Саймон, если он уже успел расправиться с Димитриосом, тоже забудет об осторожности…

Шаги приближались; вот они уже в туннеле. Ангелос сунул руку в карман. Я затаила дыхание.

Спотыкаясь и тяжело дыша, в пещеру вбежала Даниэль.

Мужчина успокоился, но голос его прозвучал сердито:

— Какого черта ты здесь делаешь?

Она застыла у края круга света, отбрасываемого фонариком. Выглядела она гораздо моложе и красивее, чем обычно, одетая в бирюзовую блузку и алую хлопчатобумажную юбку. Раскрасневшись от бега, она прерывисто дышала и поэтому казалась более естественной и менее циничной, чем когда контролировала себя. На Ангелоса она не смотрела. Ее глаза впились в оставшиеся ящики.

— Так вот оно!

Как и Ангелос, она говорила по-французски.

— Ну да. — Он бросил на нее мрачный взгляд. — Разве я не сказал вчера, что нашел? Какого черта ты не делаешь то, о чем тебя просят? Я же велел тебе держаться подальше, пока не позову.