Мэри Стюарт - Костер в ночи. Мой брат Майкл. Башня из слоновой кости [сборник]

Плита что-то напоминала. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять. Она была того же размера и наклонена тем же образом, что и плита, вчера закрывавшая вход в пещеру, а сегодня разломанная на куски и лежащая на траве снаружи. Я медленно подошла к ней, уже зная, что я найду. Остановившись около нее, я отчетливо услышала звук воды. Холодные мурашки побежали у меня по рукам и по спине.

Со звуком капели прозвучал и другой звук, — звук, который я уже дважды слышала сегодня и не поверила, что слышу, как не верила и сейчас.

Звук свирели. Свирели Пана… Короткий обрывок нежной мелодии, еще и еще, тишина, капель.

Звуки доносились из-под наклоненной плиты.

У меня похолодели руки. Нагнувшись, я заглянула за нее.

И оказалась права. Узкий проход, около восьми дюймов шириной, и все же проход. И вел он не во тьму, как вход в пещеру. Тьма за плитой слабела.

О Димитриосе я, кажется, забыла. И тихо произнесла (эхо моего голоса даже мне показалось странным):

— Здесь проход. Пойду посмотрю.

Не знаю, ответил ли мне Саймон. Я полезла в узкую щель. Каменные стены сначала царапались, хватали за одежду, но потом расступились. Я оказалась в более широком проходе, который вел вверх по отлогой кривой. Земля под ногами была ровной. Тьма постепенно расходилась, и при свете фонарика стены галереи становились все различимее. Дорога резко пошла вправо, и перед поворотом еще посветлело. Звук воды стал ясен и громок.

И снова этот звук, который я слышала вместе с капелью, — музыкальная фраза, навязчиво фальшивая…

Я свернула за угол. Впереди сиял свет, арка из галереи окаймляла ослепительное сияние вперемешку с колышущейся зеленью. Мелькнула трава, сучья какого-то тонкого дерева пестрели на фоне солнечного света у входа в туннель.

Остаток пути я почти пробежала. Нырнула в арку и, внезапно ослепнув, оказалась в маленькой лощине.

Выхода из нее не было. Небольшое замкнутое пространство, напоминавшее воздушный колодец. Столетия назад в эту круглую пещеру вела галерея, но крыша разрушилась и впустила солнце и семена травы и дикого винограда, и ручей напоил их, и теперь в самом сердце горы маленький колодец живительного света прикрывала шелестящая зелень какого-то изящного деревца.

Музыка смолкла.

Лишь журчание ручья да шорох листьев.

Но ни Пан, ни его свирель не приходили мне больше на ум. Передо мной был сам Аполлон. Он стоял в десяти футах от меня и от выхода из туннеля. Обнаженный, с луком в руке. Он стоял, глядя поверх моей головы, как стоял уже две тысячи лет.

Позади меня в туннеле раздался голос Саймона. Он быстро вышел из темной арки в рассеянный свет со словами:

— Камилла, я… — и смолк, словно у него перехватило горло.

Я услышала, как он выдохнул:

— О боже! — и застыл рядом со мной.

Какой-то сквозняк шевелил завесу листьев. Свет от лука мерцал и сверкал, меняясь на бронзе шеи и лица. А золотая стрела, разбитая, лежала у его ног в траве.

Прошла почти целая жизнь, когда я наконец услышала, как говорю дрожащим голосом:

— Вот… вот что нашел Найджел. Он был здесь. Гляди.

И я подняла баночку для воды, которая лежала во мху у моих ног.

— Да. — Саймон повертел баночку в руках. — Это Найджела. По-видимому, в пещеру его привел звук воды, когда он рисовал цикламен, затем он попал сюда…

Его глаза, как и мои, не могли оторваться от статуи. Лицо истинного бога: отрешенное, мудрое, равнодушное и тем не менее юное и порывистое.

Я произнесла дрожащим голосом:

— Это ведь то самое лицо, помнишь? Тот красивый рисунок, который он порвал… Я еще сказала, что оно напоминает статую. Помнишь, как он вырвал его у нас?

Саймон медленно проговорил:

— В тот момент там была Даниэль. Но до ее появления — вспомни — он собирался в чем-то признаться, а когда она вошла, он запнулся и замолчал.

— Правильно. Следовательно, она это лицо узнать не могла. А значит, пещеру он нашел только тогда и ей об этом говорить явно не хотел!

— И был прав, — сказал Саймон. — Золото и оружие — это одно, клады подобного рода могут вполне казаться законной добычей для таких отпетых негодяев, как Димитриос, и, если парнишка захотел подзаработать на контрабанде оружием, что ж, это касается только его. Но это…