Алла Холод - Чужая гостья

К концу рабочего дня Костя знал, что Геннадий Эдуардович Третьяков всю жизнь проработал на одном месте – в технологическом институте, который теперь стали гордо именовать академией. Был рядовым преподавателем, научных трудов не написал, карьеры не сделал, однако тесно сотрудничал со многими предприятиями – производителями продуктов питания и даже имел патенты на какие-то не масштабные, но весьма полезные в производстве изобретения. Найти в вузе человека, который был бы в курсе дружеских связей старого преподавателя-пенсионера, не то же самое, что заболтать старушек во дворе, но попробовать стоило. Очень уж хотелось иметь результат к приезду Поповкина из Ростова.

В половине шестого Костя Дьяков стоял перед дверью музея, дергал ручку и про себя чертыхался. Проходившая мимо сотрудница оценивающе взглянула на незнакомого молодого человека приятной наружности и небрежно произнесла:

– Иван Иваныча ищете? Он только что ушел. Можете еще догнать, если поторопитесь.

– А какой он из себя? – быстро отреагировал Костя. – А то я не знаю, кого догонять.

– А зачем он вам, если вы его не знаете?

Дьяков показал удостоверение.

– Он в сереньком костюмчике, ну старенький такой, – попыталась она описать хранителя музея, – еще у него шевелюра такая большая, дыбом стоит.

Костя поблагодарил и помчался вниз по лестнице. Старичка с шевелюрой он догнал, тот шел медленно, на каждом шагу с кем-то останавливался, обменивался приветствиями и каким-то вопросами.

– Иван Иванович! – окликнул его Костя Дьяков. – Простите, что так поздно, рабочий день кончился, но мне очень нужна ваша помощь.

Глаза старика радостно сверкнули.

– Помощь? – старательно изображая удивление, спросил хранитель. – Чем же я могу вам помочь, в каком вопросе? И кто вы?

Костя снова предъявил удостоверение и сказал, что ему требуется очень срочно поговорить о Геннадии Эдуардовиче Третьякове.

– Но он умер естественной смертью, почему он вдруг вас заинтересовал?

– Есть причины, Иван Иванович. Я не имею права рассказывать вам подробности, но у меня есть очень важные вопросы, пролить свет на которые могут только люди, которые хорошо знали Третьякова. Вы не подскажете, кто мог бы мне помочь?

– А почему вы решили спросить именно у меня? – растягивал удовольствие старик.

– Примерно одно поколение… – начал Костя. – Люди вашего возраста более внимательны к окружающим.

– Это верно, – согласился старик, – хотя я старше Геннадия, мне уже 76 лет, а ему было всего 70, молодой совсем. Но вы по адресу, я сам хорошо его знал, хотя Третьяков был не очень общительным человеком.

– Поможете? – спросил Костя с такой надеждой в голосе, что старик развернулся на сто восемьдесят градусов и сделал оперативнику приглашающий жест.

– Ну что ж, молодой человек, вернемся ко мне, поговорим.

Музейный дедушка налил Косте чаю, поставил на стол блюдце с печеньками.

– Насколько мне известно, личная жизнь Геннадия Эдуардовича складывалась не очень счастливо, – повествовал он. – Благодаря своим талантам в молодости он подавал большие надежды и легко покорил красивую девушку из хорошей семьи, женился, родил сына. Потом оказалось, что Гена витает в облаках, по службе не карабкается, диссертацию, которую писал, забросил. В общем, жену разочаровал. После пятнадцати лет совместной жизни они разошлись. Жена забрала сына, через пару лет нашла подходящего мужчину и уехала с ним в Крым. Третьяков больше не женился, но очень любил женщин. Причем обязательно красивых. Такой, знаете ли, был эстет…

Костя знал, что торопить старика нельзя, иначе он обидится и не скажет главного. Но подтолкнуть его все равно следовало.

– Иван Иванович, а вы знаете, с кем близко общался Третьяков в последние годы жизни? Он ведь был не один, у него была какая-то женщина…

– Это была женщина из его прошлой жизни, – кивнул всезнающий Иван Иванович. – Он когда-то давно был в нее немного влюблен, но тогда Гена был еще женат, и та женщина была замужем, роман не состоялся. Но представляете, он помнил ее долгие годы! И на старости лет сошелся-таки с ней…

Старик не удержался, зашелся тихим мелким смешком.

– И кто была эта женщина? Могу я узнать ее координаты? Имя, фамилию?

– Я помню только, что ее звали Люба и она работала на каком-то заводе, с которым сотрудничал наш институт. На каком именно, конечно, не вспомню.

– И ни фамилии, ни контакта? – в отчаянии взмолился Костя, представивший, сколько Люб неизвестно с какого завода ему придется установить.