Ю Несбё - Нетопырь [litres]

Как в экернском тире, подумал Харри, стреляя в третий раз.

Тувумба упал.

Позже, давая показания, Харри писал, что предположительно попал Тувумбе в левое бедро и вряд ли рана была смертельной. Но это было только предположение – разве знаешь, куда попадешь со ста метров, стреляя из табельного пистолета. Харри мог сказать что угодно, и никто не смог бы это опровергнуть. Не осталось даже трупа для вскрытия.

Тувумба лежал, свесив в воду левую руку и ногу, и кричал. Харри побежал по мостику, с трудом превозмогая головокружение и тошноту. Все перед глазами стало сливаться: вода, свет под потолком, мостик, который теперь начал раскачиваться под ним взад-вперед. Харри бежал, а в голове мелькали слова Эндрю: «Любовь – бо́льшая тайна, чем смерть». И он вспомнил легенду.

Кровь била в виски, и Харри был юным воином Валлой, а Тувумба – змеем Буббуром, убившим его возлюбленную Мууру. И теперь Буббура нужно убить. Ради любви.

Позже, давая показания, Маккормак говорил, что не понял слов, которые Харри Хоули кричал в микрофон после выстрелов:

– Мы только слышали, что он что-то кричит – возможно, на родном языке.

И сам Харри не мог сказать, что тогда кричал.

Он мчался по мосту. Это была гонка жизни и смерти. Тело Тувумбы вздрогнуло. Весь мост вздрогнул. Сначала Харри подумал, что что-то столкнулось с мостом, но потом понял, что его снова решили обмануть и не отдать выкуп.

Это был Морской ужас.

Он поднял из воды свою мертвую голову и раскрыл пасть. Как при замедленной съемке. Харри был уверен, что Ужас утащит Тувумбу с собой, но он только подтолкнул кричащее тело дальше в воду.

«Только без рук», – подумал Харри, вспомнив день рождения бабушки в Ондалснесе. Это было давным-давно – тогда они старались вынуть яблоко из плошки с водой одними зубами. Мама с ног валилась от смеха.

Оставалось тридцать метров. Харри думал, что успеет, но Морской ужас показался снова. Так близко, что Харри увидел, как он, словно в экстазе, закатил глаза и победно продемонстрировал двойной ряд зубов. На этот раз он ухватил ногу и дернул головой. Тувумба беспомощной куклой взлетел в воздух, и крик быстро оборвался. Харри наконец добежал до места.

– Проклятый призрак! Отдай! – крикнул он, задыхаясь от плача.

Потом поднял пистолет и разрядил остаток обоймы в воду, которая тут же окрасилась в красное. Как красная газировка. И Харри сквозь нее видел свет подземного тоннеля, где взрослые и дети, столпившись, наблюдали развязку, настоящую природную драму, пиршество, которое поспорит с «убийством клоуна» за звание самой громкой газетной статьи года.

22

Татуировка

Джин Бинош выглядел и разговаривал именно так, как и должен выглядеть и разговаривать человек, всю жизнь проживший в ритме рок-н-ролла и не отступавший от цели, пока не добьется своего.

– Думаю, в аду найдется место хорошему татуировщику, – сказал Джин, прокалывая кожу иглой. – Дьявол ценит разнообразие в пытках, верно, приятель?

Но посетитель был пьян и почти засыпал, так что не проникся ни рассуждениями Джина о загробной жизни, ни болью от иглы.

Сначала Джин не хотел браться за этого парня, когда тот пришел в его мастерскую и гнусавым голосом с каким-то певучим акцентом изложил свою просьбу.

Сначала Джин ответил, что не делает татуировки пьяным, и предложил прийти в другой раз. Но этот тип положил на стол 500 долларов, и, поскольку сама татуировка стоила 150, а посетителей в последние месяцы было не сказать чтоб много, Джин достал дамскую бритву и мужской дезодорант. От предложенного виски, впрочем, он отказался. Вот уже двадцать лет Джин Бинош занимался татуировкой, гордился своей работой и говорил, что настоящие мастера на работе не пьют. По крайней мере, виски.

Он выколол заказанную розу и приложил к ней кусок туалетной бумаги:

– Первую неделю берегитесь солнечных лучей и мойтесь без мыла. Хорошая новость: болеть перестанет уже вечером. Плохая: вы обязательно вернетесь, чтобы сделать еще одну.

И с ухмылкой добавил:

– They always do [114] Так всегда приходят (англ.) . .

– Мне хватит и этой, – ответил посетитель и, шатаясь, вышел.

23

Четыре тысячи футов и конец

Открылся люк. Ветер оглушительно свистел в уши. Харри опустился перед люком на колени.

– Готов? – крикнули ему в ухо. – За кольцо дергай на четырех тысячах, потом начинай считать. Если через три секунды парашют не раскроется, значит, что-то не так.