Шарль Эксбрайя - Опять вы, Иможен? Ну и наломали вы дров, инспектор. Ее все любили

— Почему же слишком длинный?

— Потому что ей не следует рассказывать посторонним обо всем, что происходит у нас дома.

— Даже ради того, чтобы снять подозрения с невиновного?

— Насколько мне известно, вы сами были далеки от мысли, что убийство мог совершить Музеролль, не так ли?

— Как бы там ни было, вы подтверждаете, что мадам Арсизак звонила доктору около одиннадцати вечера?

— Сначала в одиннадцать, а затем в половине первого ночи или чуть позже. Правда, Музеролль к этому времени уже ушел.

— Раньше вы мне этого не говорили.

— А к чему мне было это говорить, если все газеты сообщали о том, что, по словам судебно-медицинского эксперта, смерть наступила около половины первого ночи? Ее последний телефонный звонок лишь подтверждал официальное заключение. Вероятно, ее убили сразу после этого второго звонка.

— В то время как доктор и прокурор находились в гостях у мадемуазель Танс, а трое остальных были здесь, рядом с вами?

— Вовсе нет.

— А? Что, кто-то из троих отсутствовал?

— Все трое.

— Они не пришли играть в бридж в тот вечер?

— Напротив, но, представьте себе, произошла довольно комичная сцена, которая напомнила мне те времена, когда я присматривал за мальчишками в лицее. Сразу после того как Музеролль ушел, мы возобновили игру, которая без доктора оказалась не столь увлекательна. Кое-как дотянув до конца партию, скучающие Сонзай и Катенуа сцепились вдруг из-за того, кому из них удалось лучше сохранить спортивную форму. Дружеская перебранка не оставила безучастным и Лоби, и теперь все трое пытались убедить друг друга в своей молодецкой удали. В итоге все закончилось заключением пари, и, поскольку в этот поздний час улицы Перигё практически безлюдны, они решили немедленно устроить состязание.

— И что же это было за состязание?

— Кто быстрее добежит до того места, где кончается улица Кампньяк. Однако у каждого должен быть свой маршрут. Сонзай, который считал себя более сильным, выбрал довольно сложный путь: проспект Торни, проспект Монтеня, площадь Франшвилль, бульвар Везон и улица Кампньяк. У Лоби маршрут был не таким длинным: улица Плантье, где мы с вами сейчас находимся, площадь Клотр, улица Фарж, площадь Франшвилль, бульвар Везон и улица Кампньяк. Ну и последний, Катенуа, решил бежать по улице Нотр-Дам, улице Ламмари, площади Кодерк, улице Тайферу, бульвару Везон, чтобы, как и остальные, финишировать на улице Кампньяк.

— Несколько странная затея, принимая во внимание зрелый возраст мужчин и их положение в обществе… Вы не находите?

— Разумеется, но у меня они обретали свою молодость. Впрочем, они выбрали это место финиша только потому, что именно там они встречались в свои лицейские годы и именно оттуда начинали свой забег на длинную дистанцию в будущем.

— И как бы случайно все трое пробегали по бульвару Везон практически в одно и то же время, то есть тогда, когда произошло убийство.

С плохо скрываемым притворством нотариус изобразил на лице удивление.

— А ведь верно! Я даже и не подумал об этом…

Гремилли ответил ему в том же тоне:

— Я в этом и не сомневался. И каким же образом, мэтр, вы рассчитываете убедить меня в том, что эти гонки не являются хорошо разыгранным вами фарсом?

— Вы мне не верите, мсье, но свидетели мои — ваши друзья, то есть, я хочу сказать, полиция.

— Вот как?

— Дело в том, что с каждым из соперников, жаждущих победы, случилось досадное приключение. Сонзай, не остановившийся на проспекте Монтеня по требованию двух полицейских на мотоциклах, принявших его за скрывающегося от погони, был ими в конце концов задержан и вынужден предъявить свои документы. Со злости он сказал им пару ласковых, за что и оказался в участке. К Лоби прицепилась какая-то молодежь, от которой ему пришлось отбиваться, и он также побывал в участке. А что до Катенуа, то он, споткнувшись, растянулся прямо у ног компании шедших в ночную рабочих парней, которые помогли ему подняться, проводили в еще работающее бистро и угостили стаканчиком. Думаю, вам не составит труда найти в комиссариате составленные протоколы, кроме, конечно, случая с Катенуа, но, обратившись к хозяину кафе…

Наступило молчание. Оба выжидающе смотрели друг на друга. Гремилли понимал, что потерпел очередное поражение и что мадам Димешо так же ловко, как и остальные, провела его. Ему следовало бы прислушаться к мнению Бесси. Она просто прикинулась дурочкой, а в итоге он сам оказался в дурацком положении…