Шарль Эксбрайя - Опять вы, Иможен? Ну и наломали вы дров, инспектор. Ее все любили

— Ответить мне прямо, долго ли еще вы и остальные будете измываться надо мной?

— Насчет остальных мне ответить трудно, а что касается меня, то мне и в голову никогда не приходило смеяться над вами.

— Тогда почему вы мне не признались, что у вас была связь с Элен Арсизак?

— Что вы такое говорите! Да она ненавидела меня больше всех, не считая своего мужа.

— Это в последнее время, а раньше?

— А «раньше» вообще никогда не было.

— А Андрэ Сонзай придерживается другого мнения на этот счет.

— Он всегда мне завидовал. Не знаю почему, но последнее время он вбил себе в голову, что я хочу отбить у него любовницу.

— Какую любовницу?

— Элен Арсизак, кого же еще?

— Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…

— Вам нехорошо?

— Послушайте-ка меня внимательно, доктор. Я перетряхну до основания весь ваш клуб и устрою вам грандиозный скандал, если вы будете продолжать мне врать и мешать нормальному ходу следствия!

— Вам будет стоить немалых трудов, комиссар, доказать, что мы лжем, — основного заинтересованного лица уже нет с нами.

— В таком случае, вы признаете…

— Я ничего не признаю, кроме того что на день своей смерти мадам Арсизак была любовницей Сонзая, точно так же, как до этого она принадлежала Лоби и Катенуа.

— То есть еще одна Мессалина [20] Жена римского императора Клавдия (I в.), известная распущенностью и жестокостью. , о существовании которой никто не подозревал?

— Мы, провинциалы, обожаем скромность.

— Вы все ненавидели Элен Арсизак и все же ее любили?

— Почти все… А что вы хотите, мсье комиссар, в Перигё тоже иногда одолевает скука.

— Неужели вы думаете, что я поверю вам и вашим друзьям?

— А что вам еще остается делать, мсье комиссар?

Никогда еще судебному следователю не приходилось видеть, в каком состоянии может находиться комиссар полиции. Пораженный, он смотрел, как Гремилли метался из угла в угол, жестикулировал и кому-то угрожал.

— Вам надо успокоиться, мсье комиссар.

— Я успокоюсь только после того, как они принесут мне свои извинения! Это же форменный заговор! Они отфутболивают меня от одного к другому и предают друг друга самым бесстыдным образом! Подлецы, мсье следователь!

Бесси бросил взволнованный взгляд в направлении двери и с удовлетворением отметил про себя, что она обита.

— Прошу вас, комиссар, возьмите себя в руки. Если вас услышат…

— Меня услышат, можете не сомневаться!

— Я бы предпочел, чтобы это случилось лишь после того, как у вас будут неопровержимые доказательства. Сядьте.

Гремилли неохотно подчинился и проворчал:

— Иногда, мсье следователь, мне начинает казаться, что вы получаете удовлетворение от того, что со мной происходит.

— Я запрещаю вам так думать, мсье комиссар! Я не меньше вашего заинтересован в том, чтобы вы нашли убийцу мадам Арсизак, и не позволю вам в этом сомневаться! А теперь я вам скажу, что в этой солидарности друзей детства есть что-то трогательное и ободряющее.

— Одним словом, вы одобряете их действия?

— Нет. Я просто восхищаюсь тем, что они ставят дружбу выше всего, а мне, видимо, этого не дано.

— Ставить дружбу выше правосудия?

— Мсье комиссар, я буду вам признателен, если вы оставите подобные мысли при себе. Да и потом, разве у вас есть основания разговаривать со мной в таком тоне? Многого ли вы добились по сравнению с вашим перигёским коллегой? Конечно, вы доказали нам, что мы излишне восхищались женщиной, в которой ничего не было, кроме лицемерия. А что толку? Вы хоть на шаг продвинулись в раскрытии преступления? Нет, ведь правда? Так что же вы тогда хотите?

— Мне следует отныне вести себя более разумно, мсье следователь.

— Полностью разделяю ваше мнение. Считаю, что вы погорячились, наскакивая на меня.

— Ладно… Перед тем как сойти с дистанции, мне бы хотелось встретиться с мэтром Димешо, который, как мне кажется, послужит дуэс экс махина [21] Deus ex machina (лат.) — букв «бог из машины», т. е. неожиданно появляющееся (обычно в античных трагедиях — боги) лицо или непредвиденное обстоятельство, своим вмешательством распутывающее положение. во всей этой истории.

— Ступайте, только постарайтесь позвонить ему предварительно, поскольку мэтр Димешо частной практикой фактически уже не занимается, и если и принимает у себя, то лишь по предварительной договоренности и далеко не каждого.

— Простите, мсье следователь, но речь идет не о каждом, а о полиции и…

Бесси не дал договорить комиссару, заметив ему самым что ни на есть дружеским тоном: