Шарль Эксбрайя - Раны и шишки. Любовь и лейкопластырь. Порридж и полента. Оле!.. Тореро! Пой, Изабель!

Джошуа, словно эхо, повторил:

— На Спарлинг Стрит…

Он взял стул и сел. Чтобы успокоить Мелитта, Фрэнсис объяснил, что родственники его возлюбленной оказались слишком вспыльчивыми…

— Кто они?

— Кажется, докеры.

— И вы хотите жениться на дочери докера?

— Если она согласится, — да.

Мелитт ничего не ответил, но вложил в молчание все свое неодобрение. Джошуа встал.

— Поверьте мне, Бессетт, я ничего не имею против ирландцев вообще и против вашей девушки в частности, но вы неопытны, и я хотел бы предостеречь вас от неверного шага. Неравный брак еще никогда и никому не приносил счастья. Кроме того, ваше будущее место откроет вам дверь в общество, которое вам пока еще недоступно. Вам следует выбрать спутницу, которая не будет чужда ему. От этого зависит ваша карьера.

— Это беспокоит меня меньше всего!

Мистер Мелитт в недоумении посмотрел на него.

— Вам безразлично ваше будущее?

— Конечно нет, но я не хочу ради него жертвовать счастьем!

— Мне очень жаль, Бессетт, но, кажется, я ошибся в вас, и мне придется об этом сказать Клайву Лимсею.

— Хоть сейчас же!

— Я не нуждаюсь в вашем разрешении!

Когда Джошуа вышел, Фрэнсис понял, что потерял друга.

Вопреки ожиданиям, Клайв Лимсей принял Фрэнсиса очень хорошо и не продемонстрировал узости взглядов Джошуа Мелитта. Он довольствовался несколькими отеческими советами и заверил Бессетта, что первым радостно примет ту, кого Фрэнсис представит ему, как свою невесту, потому что, во-первых, личная жизнь сотрудников его не интересует до тех пор, пока не влечет за собой скандала, а, во-вторых, он уверен, что Бессетт сумеет сделать прекрасный выбор. Фрэнсис стал благодарить патрона, но тот добавил:

— Даже если почтенные господа иногда попадают в тюрьму по несерьезному поводу, мы все равно вынуждены считаться с общественным мнением… Так что постарайтесь вести более спокойный образ жизни во имя хорошей репутации пашей фирмы. Знаете, Фрэнсис, мы придерживаемся многих старых традиций, а у тюрьмы дурная слава… Мне было бы неприятно часто вытаскивать вас оттуда.

Обрадованный пониманием со стороны Лимсея, Бессетт встретился с его сыном гораздо теплей, чем сам мог бы подумать несколькими часами раньше. Узнав о похождениях друга, Берт тепло заметил:

— Ну что, старый каторжник, вам удалось выйти сухим из воды?

Глядя в это симпатичное лицо, Бессетт испытывал стыд за свои подозрения. Неужели же у него столь низкая душа, что он мог заподозрить этого жизнерадостного парня в отвратительных преступлениях? Он еще раз рассказал о своих ночных приключениях. Берт, согнувшись пополам, сотрясался от смеха, который, должно быть, приводил в негодование Джошуа Мелитта.

— Скажите, Фрэнсис, эта Морин, должно быть, — высший класс!

— Это самая красивая девушка в Ливерпуле.

— Уверен в этом. Когда вы мне ее покажете?

— При первом же удобном случае.

— Я буду вашим свидетелем, а? И крестным отцом первого маленького Бессетта!

— Вы заглядываете слишком далеко вперед.

— Это же необходимое качество каждого делового человека. И потом, старина, пусть вас не беспокоят эти ирландцы, — я хорошо знаю, что это за люди, и сумею с ними договориться… Когда-то у меня была подружка из Ирландии… Ее звали Дибора… Она все принимала всерьез и была слишком хороша для такого типа, как я… Но не стану вам всего рассказывать, иначе вы не пригласите меня на свадьбу! И вы от этого много потеряете: я отличный десерт!

В памяти Бессетта, которого забавлял тон Берта, слово «десерт» вызвало образ подмененной коробки. Чтобы избавиться от последних подозрений, он решил воспользоваться случаем.

— А вчера утром вы спешили к другой Диборе, когда вылетели от нас, как стрела?

— Нет, к прекрасному ребенку с чудесным именем Присцил ла… Она пообещала подождать меня в Рице, где я хотел угостить ее великолепным обедом… но не стоит доверять обещаниям женщин… во всяком случае, если они не ирландки.

— Значит, вам пришлось самому съесть все пирожные?

— Пирожные?

— Разве коробка, с которой вы убежали, была не с пирожными?

— Нет, с конфетами… Должен сказать, что эти конфеты сослужили мне службу дважды… Они позволили мне попытаться добиться успеха еще раз, и опять неудачно, с одной прелестной продавщицей у Тарнетона, знаете? На Черч Стрит? Такая рыженькая. Когда она смотрит на вас — по спине бегут мурашки. Ее зовут Эллисон. Я стараюсь добраться до нее, покупая у нее конфеты…