AlmaZa - Герой женского общества [СИ]

Когда дверь открылась, ему уже хотелось спрятать бутылку, но это было бы глупо и, переступая порог, он вручил всё стоявшей перед ним средней сестре. Переодевшаяся в домашний спортивный костюм, она немного ослабила газ конфорки под томящимся возбуждением организмом. Из-за её плеча раздался голос Чонён:

— Добрый вечер, господин Намджун! — Показалась и сама школьница, кивающая, чтобы он проходил. — Вы сегодня удачно решили к нам заглянуть, мы все дома и собрались играть в дженгу. Умеете?

— Не то чтобы… — Намджун растеряно прошёл в гостиную, где сидела на полу, за низким столиком, старшая Пак. Они поздоровались. — То есть, правила я знаю, но я как слон в посудной лавке, поэтому вряд ли эта башня продержится со мной дольше трёх ходов.

— Тут нужна не столько сноровка, сколько стратегия! — уселась Чонён и похлопала рядом с собой. Мужчина сел, и она, с прищуром бывалой рассказчицы, провела рукой вдоль вышки из деревянных блоков. — Главное знать, откуда тянуть, и на какую сторону перекладывать. Уж с логикой-то у вас должно быть всё хорошо, вы же деловой человек.

— Господин Намджун, — раздалось несмелое обращение позади и он, обернувшись, увидел стоявшую над ним Чжихё, протягивающую бутылку вина и штопор. Зардевшись, она робко заметила: — Я не умею открывать…

— Это само собой! — Взялся он за дело. — Это всё-таки не женское занятие. — Почувствовав себя сразу опорой, защитой и помощником, мужчина ловко вывернул пробку и отдал её со штопором Чжихё. Та убежала, чтобы вернуться с тремя стаканами. — Правильно, Чонён не наливать — маленькая ещё.

— Я, между прочим, господин Намджун, не пью не потому, что маленькая, а потому, что спортсменка, — сказала она.

— Она у нас такая правильная! — заметила Сынён.

— Она молодец, — улыбнулся старшекласснице молодой человек. Та не среагировала на комплимент, пропустив его мимо ушей. Нет, конечно же, она приняла похвалу, но не считала, что на этом следует акцентировать внимание. Когда Чжихё тоже уселась и вино было разлито, Намджун оглядел трёх девушек, в кругу которых оказался. — Знал бы, что буду в такой компании, захватил бы с собой какого-нибудь друга в поддержку, а то сто лет не был среди одних женщин. Ну, если не считать нашей бухгалтерии, — едва начал коситься он на Чжихё, как остановил себя и сдержался.

— А у вас есть холостые и симпатичные друзья? — поинтересовалась, не откладывая Сынён. Чжихё пихнула её в бок, но старшая отмахнулась, продолжая выжидательно смотреть на гостя.

— А тебе зачем? — не полез за словом в карман Рэпмон. — У тебя же, вроде, есть ухажёр?

— Есть, — не смутилась Сынён и засмеялась, добавив: — Но вдруг вы мне получше предложите?

— Смотря какие качества тебя привлекают в потенциальных женихах.

— Да не слушайте её, — попыталась вклиниться Чжихё, но Сынён опять продолжала:

— Представительный вид, ум, доброта… ничего необычного.

— И что, неужели трудно найти кандидата, который совмещал бы в себе эти критерия отбора?

— Вы не представляете себе! Ум — это признак зрелости, потому что он приходит с возрастом, а с возрастом мужчины стареют, и внешний вид у них становится так себе. Доброта же — склонность юности, потому что поживший человек приобретает опыт и имеет свойство обозлиться, стать придирчивым и ворчливым. Кроме того, без ума ни один человек не способен заработать хороших денег, а без доброты он никогда не будет щедрым, чтобы эти деньги на кого-то тратить.

— Сынён, ты слишком прямолинейная! — шикнула Чжихё, но та лишь повела плечами, глядя в глаза Намджуну. Даже сидящая дома, она была с накрашенными ресницами и уложенной причёской. И всегда готовым по щелчку включиться флиртом.

— А чем плоха прямолинейность? Когда мы не заявляем о том, чего хотим, то вводим тех или иных в заблуждение. Не лучше ли уметь отважно признавать вслух свои желания? Или что, я должна обманывать всех и говорить, что согласна на жадного, старого дурака? Скромность граничит с лицемерием, зачем нужна эта мерзость? Как вы считаете, господин Намджун? Я не права?

— Не хочу вмешиваться в ваш семейный спор, но поскольку я его косвенная причина… Наверное, прямота в каком-то плане — это хорошо, но для девушек, возможно, стеснительность и умение держать часть себя в тайне — это тоже хорошо.

— Для девушек? — Сынён привередливо вздохнула. — Не думаю. Это что же получается? Мы должны держать язык за зубами, и не получать желаемое, а мужчины могут обо всём заявлять, быть услышанными и одаренными? Или вы знаете, господин Намджун, какой-то способ, когда можно промолчать и не подать вида, что чего-то хочется, и всё равно это получить? Телепатия, экстрасенсорика, магия?