Макс Коллинз - Агата и тьма

Все это время Камминз заявлял о своей невиновности, сохраняя отличное состояние духа и уверенность в себе. Его жена Джанет осталась ему верна, заявляя, что верит утверждениям о подставе со стороны «большого чина» в Министерстве военно-воздушных сил. Джанет даже удалось собрать подписи под петицией с требованием отсрочить приведение приговора в исполнение до тех пор, пока не будет найден незнакомец, который «обменялся противогазами» с беднягой Гордоном.

Несмотря на эти усилия, 25 июня 1942 года, незадолго до восьми часов утра, Гордон Камминз — улыбающийся, якобы ни в чем не повинный — прошел к эшафоту. Его жена плакала, а уличные девицы, стремящиеся вернуться на полутемные улицы позади Пикадилли, ставшие теперь для них относительно безопасными, кричали «ура». Грохот крышки люка влился в отдаленные звуки взрывов.

Самолеты люфтваффе летели над Лондоном — такие дневные налеты проводились нечасто.

Новая пьеса Агаты получила восторженные отзывы. Спектакль перенесли в Кембриджский театр, где пьеса шла очень долго, а в июне 1944 года состоялась и премьера в Нью-Йорке с стерилизованным названием «Десять маленьких индейцев»; там было дано весьма внушительное количество представлений — 426.

Громадной трагедией войны для Агаты стала гибель зятя, однако сыну Розалинды и Хьюберта, Мэтью, предстояло стать для миссис Маллоуэн самым любимым человеком в последние годы жизни.

Однажды, ближе к концу войны, Агата вернулась к себе в квартиру, проведя выходные с Розалиндой и Мэтью. Усталая и промерзшая до костей, она включила отопление и начала жарить копченую селедку, когда домой неожиданно вернулся Макс со своего места службы в Северной Африке.

Казалось, что он уехал только вчера — хотя и прибавил в весе дюжину килограммов. Он хорошо питался за границей, а на Агате сказался рацион из картошки и хлеба. Она откровенно обрадовалась, что муж тоже потолстел. Забытая на радостях встречи селедка подгорела, но они сели и съели эту жирную гадость, на диво проведя обыденный вечер супружеской жизни.

Она не стала рассказывать Максу истории с Потрошителем, и Стивен Глэнвилл тоже благоразумно промолчал.

Сэр Бернард, который сражался с то и дело прерываемым написанием мемуаров, сказал ей ближе к концу дела:

— Это станет интересным эпизодом вашей биографии.

Она чувствовала, что сглупила, подвергнув себя опасности и отправившись в казармы к Камминзу, и предпочла, чтобы Макс об этом не узнал. К тому же она избавилась от всех сомнений относительно уместности своих книг в послевоенном мире. Добро и зло — реальность, и для беллетристики, касающейся этой темы — пусть даже в сугубо развлекательной форме, — место всегда найдется.

Однако у случившегося было и еще одно последствие: ей больше никогда не снился Стрелок.

Возможно, что подсознание избавилось от кошмара благодаря тому, что она наконец-то приняла один из главных моментов собственных книг: за невинным взглядом часто таится зло. Эта мысль перестает быть пугающей, когда ты включаешь ее в свой образ мыслей.

По крайней мере, не настолько пугающей, чтобы вызывать кошмары.

Поддавшись беспрестанным уговорам Глэнвилла, Агата написала детектив о Древнем Египте «Смерть приходит в конце», вышедший в 1945 году. А еще посвятила своему настойчивому другу очередной роман о Пуаро «Пять поросят» (1943). Глэнвилл сделал блестящую карьеру, став профессором-египтологом в Кембридже, и умер в возрасте пятидесяти шести лет: чета Маллоуэнов была глубоко опечалена его безвременной смертью.

Обстановку загородного поместья в «Лощине» (1946) Агата писала на основе особняка Ларри Салливана и его жены Данаи в Хейзелмире — и посвятила этот роман им, принеся свои извинения.

Поскольку муж вернулся домой, а война близилась к концу, Агата оставила свою работу в аптеке больницы университетского колледжа. Они с сэром Бернардом остались друзьями, хотя виделись крайне редко.

В ноябре 1945 года она с огорчением узнала о новой трагедии, выпавшей на долю сэра Бернарда, который так и не оправился после смерти своего сына Питера: другой его сын — Алан заболел скоротечной чахоткой и вскоре умер. Они с Максом присутствовали на похоронах, а немного позже встретились с сэром Бернардом за ланчем, однако хотя великий человек и делал вид, что все нормально, он сильно сдал.

Вскоре после этого он перенес несколько микроинсультов, но, насколько знала Агата, продолжал работать с обычной самоотдачей, выступая свидетелем на судебных слушаниях, проводя вскрытия и непрерывно заполняя картотеку фактами и теориями. 17 декабря 1947 года неизменно аккуратно одетый сэр Бернард Спилсбери открыл газ в маленькой лаборатории в том же коридоре, где была аптека, в которой когда-то работала Агата.