Макс Коллинз - Агата и тьма

Инспектор вздохнул:

— Да уж, оба работали в ночную смену. Чертовски неприятно.

Сэр Бернард появился в дверях спальни: руки в резиновых перчатках, лицо как обычно серьезно. Он сделал знак Гриноу, тот встал и подошел. Хотя приглашение, возможно, и не касалось Агаты, она тоже встала рядом с инспектором.

Сэр Бернард показал головой:

— У нас тут безумец, никаких сомнений. А глядя на раны… и судя по ранам, которые я наблюдал в квартире Лоу… он определенно безумец-левша.

Инспектор кивнул:

— Как вы думаете, когда ее убили?

— Тело еще не остыло.

Агата сказала:

— Та Лоу — вчерашняя жертва, а миссис Жуаннэ — сегодняшняя.

— Думаю, вы правы, — согласился следователь. — Он увлекся убийствами: одна жертва за ночь. Но какого черта он пропустил одну ночь?

— Возможно, — предположила Агата, — нам надо только радоваться, что он не постарался ее компенсировать.

Сэр Бернард заявил:

— Надо вызвать Фреда Черрилла сюда, чтобы он лично снял отпечатки пальцев, когда закончит работу там.

— Договорились, — отозвался инспектор.

— Мне можно войти? — спросила Агата.

Сэр Бернард запротестовал:

— Право, дорогая моя, — там просто то же зверство…

— Однако улики не настолько избыточны, — твердо возразила Агата, — чтобы вы не сочли нужным провести с ней полчаса… У меня есть идея, которую мне хотелось бы проверить. Это может оказаться полезным.

Мужчины переглянулись, явно заинтересованные тем, что это за идея.

И потому ей снова было позволено осмотреть место преступления, и поскольку, как и на предыдущем месте, полицейский фотограф тут еще не работал, она постаралась ничего не трогать и не сдвигать.

На стуле у кровати лежала женская одежда. На туалетном столике валялось окровавленное бритвенное лезвие, а на покрытом ковром полу — открытая сумочка без денег.

Дорис Жуаннэ была стройной светловолосой женщиной, довольно привлекательной. Она лежала на двуспальной кровати, одетая только в легкий голубой халат, который, по-видимому, был разорван обезумевшим убийцей. Постель была сбита — возможно, на этот раз неизбежному предшествовало недолгое сопротивление.

Опять перекрученный шелковый чулок был туго затянут на шее. Судя по выражению, застывшему на лице убитой, Агата решила, что это была пятнадцатисекундная смерть: маленькая случайная милость. Хотя на этот раз у убийцы не оказалось «арсенала», и он ограничился бритвенным лезвием, раны на груди, животе и в области половых органов были ужасающе глубоки — и очень напоминали те, что были оставлены на теле Лоу.

Однако Агата не стала долго осматривать труп, предоставив это сэру Бернарду.

Тем не менее она была уверена, что доктор Спилсбери снова будет занят исключительно телом, так что призвала на помощь женское чутье и осмотрела покрытую пылью комнату, которую покойная миссис Жуаннэ завещала следователям.

Ей представлялось, что наследство окажется немалым…

…и не ошиблась.

На туалетном столике обнаружилось ручное зеркальце, на котором даже невооруженным глазом видны были отпечатки пальцев. Это, однако, показалось Агате не столь интересным, как чистые и ясные участки на пыльной поверхности столика.

Несомненно, оттуда забрали несколько предметов — возможно, это сделал убийца, который к тому же был вором.

Она позвала мужчин, продемонстрировав найденное.

— Вот это очертание, по-моему, указывает на автоматическую ручку, — вслух размышляла Агата. — Или какой-то другой предмет схожей формы. А вот это, на мой взгляд, нечто достаточное большое вроде карманной расчески без нескольких зубцов. Вот это — наручные часы.

В сдержанном голосе сэра Бернарда проскальзывали нотки азарта.

— Надо будет это сфотографировать. И замерить.

Инспектор, улыбаясь, кивнул:

— Фотограф скоро появится. Измерения я проведу сам. — Он повернулся. — Агата, возможно, ваш женский подход может оказаться решающим.

— Да нет, тут отсутствие женского подхода, — возразила она, указывая на невероятно пыльный столик, — оказалось решающим.

Четыре убийства за пять дней.

Все они были совершены в радиусе двух миль от Пикадилли-Серкус, однако ночные искатели развлечений не покинули Вест-Энда.

Военные Соединенных Штатов среагировали на угрозу Потрошителя, увеличив количество патрулей на улицах: военных полисменов прозвали «подснежниками» из-за характерных белых шлемов, которые парили над толпами на затемненной Пикадилли.