Ева Львова - Адвокаты не попадают в рай

— Раздевайтесь и проходите. Ничего, что я обед готовлю?

— Да нет, ну что вы, готовьте, пожалуйста, — смутилась я и прошла на кухню.

На плите в облаке пара кипел бульон для борща, на тумбочке Серафима крутила котлеты, и единственным местом, куда я могла присесть, был, на мой взгляд, подоконник. Но оказалось, что я не знала о стратегическом запасе табуреток, припрятанных под столом. Вытащив оттуда сразу три, на одну ведунья села сама, на вторую усадила меня, а третью табуретку поставила между нами на манер журнального столика. Руки она все же заблаговременно вымыла и теперь приготовилась ворожить.

— Приворот будем делать? — деловито спросила колдунья, точно парикмахер, интересующийся у клиента: «Как будем стричь?»

Я вынула из сумки конверт и молча протянула ей. Женщина небрежно вытряхнула его содержимое на табурет, исполняющий роль стола, и кивнула, удовлетворённо заметив:

— Моя работа.

— И кто заказчик? — невинно осведомилась я.

— Почему это вас интересует? Вы жена парня?

— Сестра, — соврала я.

— И чего ради лезете в жизнь брата? Насколько помню, он не женат. Заказчик, который принёс фотографии, мне поклялся. Ведь у меня принцип — семей не разбиваю.

— Заказчик? — переспросила я, догадываясь, о ком идёт речь.

— Ну да, заказчик, — поправила косынку Серафима. — На днях пришёл ко мне парень и попросил приворожить толстячка для его сестры. Девушка без памяти в него влюбилась, а он в упор её не замечает. Договорились, что вечером придёт сама девушка, потому что для приворота нужны её волосы. Но тот же парень вновь явился один и принёс прядь волос. Сказал, что сестра срочно уехала, и умолял сделать всё без неё. Ну, я и сделала. А что, возникли какие-то проблемы?

В голосе ведуньи послышалось нарастающее напряжение, и я, чтобы разрядить обстановку, сказала первое, что пришло в голову:

— Наврал вам тот парень, нет у него никакой сестры. Это он сам влюбился в моего брата и при помощи вашей магии приворожил Борю. Теперь братишка ходит сам не свой, не понимая, с чего вдруг его на мальчиков потянуло. Я в сумке вашего заказчика немножко порылась и нашла причину странного поведения Бориса.

— Бывает, — понимающе усмехнулась Серафима, помешивая суп. За время моего рассказа она успела кинуть в бульон мелко порезанную картошку, добавить капусту и теперь прикидывала, достаточно ли в кастрюле места для прочих овощей.

— И что нам делать? — сердито спросила я.

— Отворот, что ж ещё, — пожала плечами ведьма. — Ведунью обманывать нельзя, её ворожба против обманщика обернётся.

От слов Серафимы мне стало не по себе. Перед глазами всплыла картинка: корчившееся в шкафу тело повара Терещенко, который, скорее всего, и выступил в роли заказчика. Но относительно меня душу согревала мысль, что стараюсь я не для себя, а для кудрявого друга. Зачем Джуниору пропадать под каблуком у интриганки Евгении, когда вокруг Устиновича-младшего столько достойных девиц?

— Оставляйте снимок, буду над ним работать, — продолжала Серафима. — Стоить это будет сорок тысяч.

— Так дорого? — пролепетала я, мысленно прощаясь не только с бассейном, но и с тренажёрным залом.

— Отворот всегда дороже приворота, — дуя на ложку с супом, просветила меня хозяйка.

За свободу Бориса я готова была заплатить любые деньги, поэтому без разговоров выложила нужную сумму и засобиралась уходить.

— Быстрого результата не обещаю, — провожая меня, предупредила Серафима. — Должно наступить новолуние, нужно собрать кое-какие материалы для обряда, затем должны совпасть все компоненты заговора по фазам. Только тогда результат будет достигнут.

— А почему приворот так быстро получился? — недоверчиво протянула я, застёгивая сапоги.

— Приворот всегда делать легче, чем отворот, — заметила хозяйка, закрывая за мной дверь.

Всю дорогу я размышляла, знает ли муж Серафимы о талантах супруги. Если знает, то как он с ней живёт? По доброй воле или при помощи приворота?

Приехав в офис, я первым делом подошла к кудрявому другу, надеясь объясниться. Борис был занят — обхватив голову руками, сидел за рабочим столом и ругался с кем-то по телефону.

— Не понимаю, Инга Кирилловна, почему вы возражаете против того, чтобы мы подъехали? Моя клиентка желает принести свои извинения и соболезнования. Евгении тяжело осознавать, что от ее руки пострадал человек, и она хочет попросить прощения у его родных. Госпожа Лацис, прошу вас, держите себя в руках… Ну всё, с меня хватит! В таком тоне я не намерен разговаривать.