Инна Бачинская - Отражение бабочки

— А что я им скажу? — Савелий слегка растерялся.

— Да что угодно. Например, что ты поссорился с женой и требуешь дружеского участия. Можно еще обсудить производственный процесс. Не суть. Возьмешь цветы, торт и шампанское… Я возьму! И вперед. Очень нужно. Договорились?

— Договорились, — с сомнением сказал Савелий. — А Коля в курсе?

— Капитану об этом знать необязательно. Пока. Потом мы ему все расскажем.

— А что я им скажу про тебя?

— Ничего. Ты пойдешь к ним один. Мне нужно попасть в башню и осмотреться. В гости к твоим друзьям я не пойду.

— Осмотреться?

— Проверить одну версию.

— Но…

— Савелий, ты мне поможешь или нет? — Федор начал терять терпение.

— Помогу! А это не опасно?

— Абсолютно безопасно. Я даже пистолет с собой не возьму. Не бойся.

Савелий неуверенно кивнул. Сарказмы Федора часто пролетали мимо, Савелий их попросту не догонял, как говорили учни. И не он один. Пистолета у Федора не было, кстати.

— А если… — начал Савелий, обуреваемый сомнениями, но тут в зале появился капитан Астахов, и Федор приложил палец к губам: молчи, мол.

Савелий смутился и не решился поднять глаза на подошедшего капитана. К счастью, капитан был плохим физиономистом и ничего не заметил. Федор, испытывая слабые угрызения совести за то, что втравил трепетного Савелия в сомнительное предприятие, приветствовал капитана преувеличенно сердечно. Даже обнял.

Тут уж капитан почувствовал недоброе и спросил:

— Что случилось? — Он переводил взгляд с Федора на Савелия. — Савелий!

— Ничего! — пискнул Савелий, багровея. — Честное слово!

К счастью, капитану было не до выяснения отношений, так как его гражданская супруга Ирочка опять попала в ДТП. Второй раз за год. Душа капитана требовала участия. Выкладывая подробности происшествия, он не стеснялся в выражениях и даже заикался от негодования. Савелий краснел и отводил взгляд. Воспитанный на дамских романах, он не выносил ненормативной лексики.

— Взяла… Главное, блин… Без спроса! — горячился капитан. — И главное, тому ни царапинки, а Робинзон влетел, правый бампер, фара, и главное… Уже вторая тачка! — Робинзоном капитан называл джип «Чероки», подаренный ему братом — черное сверкающее чудо-юдо. — Зла не хватает! Как возьмет, так сразу хренотень! Руки… Растут, блин! Аист уронил! Все наперекосяк! И говорил же! Говорил! И главное, за что ни возьмется… Модель, блин! Крутая! Набилось в машину шесть рыл, под кайфом, визгу… — Капитан махнул рукой. — Богема! Показ они отметили! Дефиле! Козел!

Последнее замечание относилось, видимо, к начальнику Ирочки кутюрье Рощенко, толстому энергичному мужчине средних лет, но с мозгами подростка. Впрочем, говорят, творческие люди тем и отличаются.

— Мог же остановить, сказать, что никто никуда не поедет, применить силу, наконец! А один додик вообще нарыгал в салоне!

— Никто не пострадал?

— Да что им сделается! — с горечью сказал капитан. — Теперь бабки придется просить у брата…

Друзья утешали капитана как могли. Митрич подкатил с тележкой, волшебный запах фирмовых его имени поплыл по залу.

— Кушайте, кушайте, — заботливо приговаривал Митрич. — Пивко свеженькое!

Они хорошо сидели. Федор рассказывал байки про своих студиозусов. Савелий порывался пересказать очередной бабский роман, и капитан ожил, даже раз или два засмеялся. Митрич с тележкой был неутомим, пиво лилось рекой, и разговор, как водится, плавно докатился до Магистерского озера, которое было для них светом в конце туннеля. «А давайте на Магистерское!» было паролем, а отзывом: «Давайте! И гори оно все!» — в смысле всякие неприятности и неурядицы, вроде семейных дрязг, проблем на работе и разбитых тачек. Там была воля вольная, треп до третьих петухов и рассветы с закатами. Рыба тоже, говорят, водилась, правда, пряталась, подлая, по норам. Потому с базара было понадежнее. И костер! Пламя горит ровно, чуть потрескивают поленья, не нарушая нисколько первозданной космической тишины. Ни ветерка, ни шелеста… Ночь! И звезды.

— А давайте на Магистерское! — мечтательно сказал Савелий. — Пока тепло… Мы же собирались!

— Ага, пока Философ опять куда-нибудь не свалил, — поддержал капитан. — Я «за».

— Согласен, — сказал Федор. — В пятницу вечером нормально?

И так далее, и тому подобное…

Федор и Савелий подходили к башне, вокруг которой гуляли сквозняки. Федор был в предвкушении удачи, Савелий — смущен и полон сомнений.

— Знаешь, Федя, — начал он нерешительно, — Кирилл очень удивился, когда я сказал, что хочу посмотреть его квартиру. По-моему, он не поверил, что я тоже хочу купить… Цены в башне баснословные.