Джордж Кокс - Видимость правды

— Итак, — сказал он, — ты не идешь домой?

— Нет.

Стэндиш с нежностью смотрел на нее.

— Давай поедим, — сказал он наконец. — Я ужасно хочу есть.

— Я тоже, — сказала Мэри. — Надеюсь, ты любишь виноград!

И они с аппетитом ели сэндвичи и пили кофе, не торопясь, чтобы растянуть удовольствие; курили сигареты и слушали радио. Они почти не разговаривали, но оба, как бы невзначай, посматривали на часы на столе; время ползло лениво: 8.00, 8.30, 9.00. И вдруг телефон разразился звонками, и оба они вздрогнули.

Доктор не признал голоса, который доносился из трубки, но сообщение все прояснило:

— Оставайтесь там, — сказал Стэндиш. — Я еду.

Незнакомый мужчина вышел из тени деревьев на противоположной стороне улицы, когда Стэндиш припарковал машину метрах в сорока от входа в кирпичный дом, где жил Дональд Тримэйн. Он сообщил, что брюнетка все еще у Тримэйна и спросил, нужна ли Стэндишу помощь. Тот ответил, что нет, и, когда человек ушел, он повернулся к Мэри.

— Если хочешь помочь, можешь позвонить Болларду. На углу есть аптека. — Он вышел из машины. — Скажи ему, где я, и пусть приедет и ждет меня здесь, или поднимется в квартиру, как пожелает.

Мэри совсем не одобряла его решение, и это было заметно по тону ее голоса.

— А что будешь делать ты?

Стэндиш и сам толком не знал этого, когда шел в темноте к дому, так и не потрудившись ответить Мэри. Он думал, что сможет вытянуть из Дональда больше информации, чем это мог бы сделать Боллард, действуя как официальное лицо; и раз уж он зашел так далеко, ни с кем не советуясь, надо было идти до конца. Он сам себе это доказывал, стоя на площадке второго этажа; он постучал в дверь Тримэйна, потом снова постучал, чувствуя, как внутри нарастает напряжение.

Прошло добрых десять секунд, пока за дверью не послышались шаги и мужской голос спросил:

— Кто там?

— Доктор Стэндиш.

Еще десять секунд прошли. Наконец щелкнул замок и дверь приоткрылась на несколько сантиметров; показалась фигура Тримэйна, он был в своих неизменных очках.

— Извините, доктор, — сказал он, по обыкновению официально, — я не один.

— Я знаю. Об этом я и хочу поговорить с вами.

И тут Стэндиш сделал быстрое движение, навалившись на дверь, и быстро оттеснил хрупкого Тримэйна, ворвавшись в пустую комнату.

Он услышал, как за спиной захлопнулась дверь, и Тримэйн с быстротой молнии подскочил к Стэндишу. То, что случилось дальше, вовсе не входило в планы доктора. Ибо хотя человек, который очутился прямо перед ним, по-прежнему был безупречно опрятным и выхоленным, лицо его окаменело, подбородок упрямо вздернулся, а губы побелели от гнева.

— Вы не имеете права врываться подобным образом, — закричал он. — Я не позволил бы даже полиции врываться без ордера!

Прокричав это, он размахнулся. Удар был не из мастерских, но он нанес его неожиданно и со всей силой, на которую был способен. Стэндиш вовремя заметил его движение и успел отклонить голову, не совсем, но достаточно, чтобы выдержать удар.

И все же кулак задел его скулу, и он отступил на шаг, а Тримэйн двинулся следом, замахнувшись левой. Дело осложнялось тем, что Стэндиш немного занимался боксом в колледже, а Тримэйн, по всей видимости, нет: теперь он промахнулся левой, а Стэндиш схватил его за руку, но бить не стал, а просто крутанул и свалил его с ног, а потом бросил на диван, с которого тот сполз на пол.

Тримэйна выдал взгляд: даже тогда, когда он пытался сесть, он смотрел не на Стэндиша, а на что-то за его спиной, так что доктор успел обернуться и заметить убегавшую женщину прежде, чем она добралась до двери. Она вышла из спальни, вся в черном, высокая брюнетка в темных очках; когда он бросился к ней, она уже открывала дверь в холл.

Ему удалось схватить ее за руку, когда она была уже в холле. Он втащил ее в комнату и свободной рукой захлопнул дверь. С минуту она пыталась с ним бороться, потом размахнулась сумкой и со всей силы ударила его по плечу. Сумка отскочила и упала.

И тут Стэндиш ухватился за черную шевелюру, она подалась, зацепив мимоходом очки, которые тоже слетели. Та, кого он в результате увидел, не была брюнеткой. Это оказалась блондинка с разъяренным взглядом зеленых глаз, с бледным, искаженным лицом.

Перед ним стояла Сильвия Кейт.

Стэндиш отступил назад, тяжело дыша, но не удивляясь. Он свернул черный парик и положил его и очки в карман. Он молча наблюдал, как черты лица девушки обрели обычное выражение, как она привела в порядок платье. Грудь ее все еще судорожно вздымалась, губы были крепко сжаты.