Она открыла рот как можно шире.
Внезапно он занервничал. Иногда, затыкая рот, он толкал большим пальцем часть кляпа в её нижнюю губу, и когда кляп входил, рту было больно, и она очень злилась на него и ругалась: «УБЛЮДОК!» Когда кляп оказывался во рту, ругань делалась невнятной, нечленораздельной, но он знал, что она говорит, и из-за этого ему всегда становилось плохо, и иногда он краснел, а уши его горели от смущения.
Она сердито смотрела на него своими красивыми зелёными глазами. Он отворачивался и ждал, пока она остынет.
Ему не нравилось проявлять некомпетентность, но тут уж ничего нельзя было поделать. Это продолжалось месяцами и также не добавляло ему приятных ощущений.
По тому, насколько широко она открыла рот, он догадывался, что следует лучше контролировать свои нервы, и не сделать ей больно, засовывая кляп обратно.
Рот у неё был изящный, язык скульптурный, розовый. Кляп стал уже очень влажным от её слюны. Боб осторожно поместил его обратно в рот, следя за тем, чтобы не повредить ей своим большим пальцем. Поработал указательным, чтобы кляп проник во все закоулки рта.
Она лежала на животе, с руками, связанными за спиной и лежащими прямо над её задом. Голова была запрокинута назад, так, чтобы ему было легче вставлять кляп.
Они делали это много раз.
Комната освещалась слишком ярким светом. У Констанс были длинные светлые волосы. Уголок кляпа торчал между её зубов. Боб очень осторожно подоткнул этот уголок. Потом как следует пихнул кляп пальцем вглубь рта, чтобы сделать её язык совершенно неподвижным, неспособным на то, чтобы вытолкнуть кляп наружу.
Он очень нервничал и старался держать себя в руках, потому что не хотел навредить, но при этом хотел плотно загнать кляп ей в рот.
Она застонала в кляп, когда он принялся запихивать его пальцем на место. Она внезапно поводила головой из стороны в сторону, как бы спасаясь от пальца, который толкал кляп за язык.
Ещё несколько секунд он продолжал толкать, а потом понял, что кляп на месте и она не сможет выпихнуть его языком.
Где-то раз из десяти он успешно затыкал её. Просто всё как-то не складывалось. Боб знал, что его промахи раздражают её, но что ещё он мог поделать?
Вся его жизнь была грязной, болезненной бестолковицей.
Одно время он использовал клейкую ленту. Лента всегда успешно её затыкала, но Констанс не нравилось, что лента делает больно, когда он срывает её. Даже когда он отрывал её очень медленно, она вызывала адскую боль, так что ленте пришлось уйти.
«Нет», – сказала Констанс о ленте, и он понял, что это – нет. Она никогда раньше не говорила «нет», так что он перестал использовать ленту.
Боб вынул палец из её рта и погладил Констанс по щеке. Она расслабила голову. Он погладил её волосы. Она беззвучно уставилась на него. У неё, правда, были очень красивые глаза. Все всегда говорили ей об этом. Она неуклюже поползла и вскарабкалась на него. Это было сложно, но её голова оказалась на его коленях, и она смотрела на него. Её волосы стекали с его коленей, как светлая вода.
Она, правда, его любила.
Вот почему всё было так плохо.
«Всё в порядке, можешь дышать?» – сказал он.
Она медленно кивнула, мол, всё в порядке, дышать можно.
«От кляпа не больно?»
Она медленно покачала головой, мол, от кляпа не больно.
«Хочешь послушать, что я сегодня прочитал?»
Она медленно кивнула, мол, хочется послушать, что он сегодня прочитал.
Он поднял книгу.
Это была очень старая книга.
Он прочёл ей: «„О Нищета, неодолимая, мучительная хворь, с сестрой своей, Беспомощностью, ты людей великих поражаешь…“»
Она уставилась на него.
«Это Алкей [4] Алкей (620/626 – после 580 года до н.э.) – древнегреческий лирический поэт.
, из греческой антологии, – сказал он. – Это было написано больше двух тысяч лет тому назад».
...О боже, подумала она и приложила немало усилий, чтобы не заплакать, потому что знала – если она начнёт плакать, ему станет ещё хуже, а он и так уже давно чувствует себя довольно плохо.
«История О» [5] «История О» – эротический роман французской писательницы Полин Реаж (другой псевдоним – Доминик Ори, настоящее имя – Анна Декло; 1907–1998), опубликован в 1954 году, в откровенной форме повествует о постепенном принятии садомазохистских отношений девушкой по имени О. Роман имел шумный и скандальный успех, подвергался судебному преследованию, в 1975 году экранизирован Жюстом Жакеном.
Четвёрторазрядный театр садизма и отчаяния Констанс и Боба начался довольно просто. Сперва она заполучила бородавки. Это были венерические бородавки внутри её вагины.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу