Людмила Феррис - Синдром выгорания любви

— А другая дочка? — уже заинтересованно спросил следователь.

— Вторая девочка родилась в тюрьме, когда Клара сидела. Ее зовут Нани, но, как оказалось, по документам у нее имя Нина. По словам Клары Андреевны, она очень хотела ее назвать Наташей, а записали ребенка в тюремном лазарете Ниной, вот и получилось — Нани. Итак, у Клары Андреевны есть дочь Нина. Она уже взрослая и работает в доме престарелых медсестрой.

— Нина Александровна? — подскочил со стула Спирин.

— Она самая, правда, фамилия у нее нынче другая, Сергеева. Нина живет вместе со своей матерью, Кларой Андреевной, и имеет маленького ребенка. Нина Сергеева работает в доме престарелых ночной медсестрой. Кстати, дома у них очень хорошо и уютно.

— Вы что, у них дома были без разрешения следствия?

— Была по соображениям журналистским. Я материал буду готовить о женщинах, которые убили или пытались убить своих мужей.

— А я об этом знаю? — спросил Заурский.

— Пока нет, Егор Петрович, но я думаю, что вы меня поддержите в разработке этой темы, потому что я для себя не нашла ответ на вопрос: женщина, которая оказалась способна на убийство, все-таки палач или жертва? В данной ситуации Клара Андреевна — дважды жертва.

— А про дочку дальше можно? — спросил Сурин.

— Нина тут главный персонаж. Дети, родившиеся в тюрьме, — дети особые. Многие из них повторяют сомнительный жизненный путь родителей, становятся жестокими, копируют тюремные повадки. Резонно предполагать, что дети, рожденные матерями в тюрьмах, повторяют судьбу той, что дала им жизнь. Скорее всего, у Нины тоже произошел сбой генов, как у ее старшей сестры, только генов души, а это еще страшнее. Я не знаю, как и почему, но она вычислила Щукину. Думаю, что она много раз задавала вопросы матери, а Клара — человек честный и открытый, могла ей рассказать всю историю таким образом, что Нина заподозрила неладное. Щукину она случайно увидела в доме престарелых, куда устроилась на работу. Кстати, вам надо разобраться еще с одной историей — взаимоотношениями Котенковой и Щукиной. Они знали друг друга еще до того, как жизнь свела их в доме престарелых, знали и ненавидели друг друга. Нина тоже ненавидела Щукину, но она не просто ненавидела, а решила действовать. Фотографию, которую она нашла дома, девушка наклеила на маску, и в то время, когда дежурила, она просто пугала Щукину этой маской. На конкретные дни, вернее ночи, когда к Щукиной приходило привидение, мне указали соседка Щукиной Глафира Сергеевна и друг Петр Петрович. Я проверила — это были дежурства Нины Сергеевой. После того как маска случайно нашлась, я поняла, кто ее сделал и какое это имеет отношение к убитому Александру Гулько. Все встало на свои места.

— Ну, это обрывок истории прошлых лет, а кто все-таки убил Щукину?

— Думаю, что это сделала Нина Александровна Сергеева, Нани.

— Зачем?

— Я уже говорила, что дети, рожденные в тюрьме, особые дети, с поломанной психикой. Они уже появились на свет за колючей проволокой, хотя никогда не совершали преступлений. Кларе Андреевне после отсидки дороги были закрыты, она нищенствовала, перебивалась с хлеба на воду. Нина хотела в жизни другого, но другое не складывалось — она рано родила ребенка, муж сбежал, и перспективы одной воспитывать сына ее не устраивали. Она могла надеяться на единственную опору, — материнскую любовь, но Клара Андреевна всю жизнь горевала о безвозвратно ушедшей дочери Сашеньке и корила себя, что Сашенька умерла по ее вине. Саша как была первенцем, так и осталась первой для нее на всю жизнь. Нани считала, что любовь матери доставалась ей по остаточному принципу.

Кстати, в детдоме сердобольные сотрудники, нарушив закон, дали Нине новую фамилию, именно потому, что один из родителей совершил особо тяжкое преступление и они боялись, что у ребенка может быть психическая травма. Девочка заговорила на два года позже своих сверстников. Кроме собственной матери, Клары Андреевны, которая рассказала Нине историю своей жизни, думаю, что были еще «рассказчицы», например, воспитатели в детском доме. И еще есть одно странное совпадение — следователя, который вел дело, зовут Дмитрием Николаевичем Просиным.

— Да, именно так и зовут, — удивленно сказал Сурин. — Это тоже имеет отношение к делу?

— Да, имеет. Дмитрий Николаевич действительно возрастной человек, он болен, и за ним ухаживала медсестра Нина Сергеева, ставила ему уколы. Это я узнала в поликлинике, к которой приписан ваш ветеран, он, между прочим, остался очень доволен медсестрой Ниной. Специально она вышла на него или случайно, не знаю, но думаю, что именно он рассказал ей о деле, которое вел, — убийстве Александра Гулько. Это Просин заставил ее усомниться в том, что ее мать совершила убийство. Нина — женщина деятельная, она могла найти и других свидетелей, которых нашла я, свидетелей с косвенными уликами, и сложить свою картинку произошедшего. Она начала потихоньку пугать Щукину, но ей было этого мало, она все время искала удобный случай, чтобы отомстить, и случай этот ей представился.