Евгения Михайлова - По осколкам разбитого зеркала

Мы прошли в кухню, он сварил кофе. На какие-то минуты показалось, что все не так уж страшно. Что мы вместе выплывем из этой истории: как-то все решится. Даст бог, без жертв и в наших интересах.

Георгий даже обнял меня, порывисто притянул к себе, как после долгой разлуки. Посмотрел в лицо нежно, страстно и горько. Но вдруг опустил руки.

– Я не хотел тебя посвящать. Но чувствую, что сам не справляюсь. Пошли.

В его кабинете был включен компьютер, открыта электронная почта. Там входящие письма со скрытым адресом без темы, но с прикрепленными файлами. По нескольку в день. То были видео. Георгий открывал их одно за другим. Меня била нервная дрожь, но я изо всех сил заставляла себя смотреть и даже пытаться что-то анализировать.

Все видео очень темные. Везде деревья, кусты, ямы и комья земли. Высокий мужчина с лопатой роет яму. Дальше, как в случайно схваченных кадрах появляются то голова с длинными волосами, то рука, голая нога, крошечное завернутое тельце, ручка…

– Хватит! – я вскочила и выключила компьютер. – Кто-то страшно над тобой издевается. Я немного разбираюсь в снятом материале. Георгий, это не оригинальная съемка. Это нарезка из старых криминальных хроник. Неужели ты не видишь, что это не ты? И потом: какой ребенок? Он же не родился!

– Ребенок мог родиться и тогда, преждевременные роды. И я не вижу того, о чем ты говоришь. Может, ты и права, но я должен сам убедиться. Да, я буду это смотреть, пока не пойму.

– Но как ты объясняешь сам факт подобной съемки, если допустить подобный невероятный поворот?

– Объясняю. К примеру, кто-то меня накачал наркотиком, довел до исступления, наблюдал за всем, что происходило. Затем поехал за мной, все снимал. Для шантажа, зачем еще. Не такой редкий ход. И я хотел бы, чтобы этот человек, наконец, появился. Чтобы я сам узнал все. Да, конечно, я заплатил бы, сколько скажут. Мне просто нужно все знать. Чтобы как-то жить.

– У меня предложение, – постаралась я сказать очень спокойно. – Разреши все это показать хорошему частному детективу. Это мой приятель и могила в смысле секретов. Он с этим быстро разберется. Ты получишь не только список материалов, из которых сделана нарезка, ты получишь и автора. Мы его получим.

– Только не сейчас, – решительно сказал Георгий. – Я заказал самую сильную экранную лупу. Мне нужно еще немного времени. Есть детали, которые могу увидеть или не увидеть только я.

– Хорошо, – кивнула я. – Гоша, у меня от этого всего все в горле пересохло. Пожалуйста, сделай очень горячий чай, выдави в стакан весь лимон. И сам глотни.

Он ушел, а я быстро переслала пять писем на свой адрес, благо я у него в главных контактах.

Как же мне не хотелось оставлять его в тот вечер. И он отрывал меня от себя, как будто нас растаскивали в разные стороны палачи перед казнью. У моего сильного Георгия были слезы в глазах. Но он заставил меня уйти.

– Я с этим справлюсь. Я пойму. Нет ничего на свете, чего я хотел бы сильнее, чем тебя. Чем счастья – закрыться с тобой в одной квартире. Остаться навсегда. Но в этом и мой страх. Когда мне отключили разум, не совершил ли я преступления ради фанатичной мечты. Верь мне: я разберусь. Невозможно, чтобы с нами поселилось мое преступление.

Он мягко выставил меня и захлопнул дверь. В ту же ночь я все переслала Сергею. На следующий день к вечеру он привез полный отчет.

Все ролики слеплены из нарезки старых выпусков криминальной хроники. Список использованных материалов прилагался. Отправляют это прямо из монтажной «Останкино». Пользовались ею за последнюю неделю многие, в том числе и сотрудники, партнеры проектов Георгия Маркова. Работал там и агент по пиару Натали Вин Костя Сорокин. Именно его не удалось сегодня обнаружить ни дома, ни в офисе, ни на ТВ. Телефоны были недоступны. Сергей выяснил, что у него, кроме дачи, где его тоже не оказалось, есть маленький домик, доставшийся ему недавно по наследству, на границе Московской и Ярославской областей. Туда и отправилась оперативная группа со следователем, который открыл дело по факту исчезновения певицы.

У меня тряслись ноги и руки от возбуждения, предчувствия открытий и спасения. Телефон Георгия не отвечал. Было уже два часа ночи. Наверное, спал.

– Сережа, – взмолилась я, – поехали к нему. Разбудим, будем звонить, стучать. Все может решить одна минута.

И мы приехали. Звонили, стучали. Я отчаянно колотила в дверь кулаками и каблуками. Мне казалось, мои руки и ноги окровавлены. А сердце парализовал страх.