Хорхе Молист - Возвращение катаров

— Возможно. А что, ты занялся торговлей блондинками?

— Желтыми, белыми, смуглыми, да и любыми другими. Но я занимаюсь этим не за деньги. Мне нравится видеть моих друзей счастливыми. Подожди-ка меня здесь!

Рикардо вышел из-за стойки, бар был под контролем, и он мог позволить себе расслабиться. А для Рикардо лучшим способом расслабиться были женщины и музыка, друзья шли на втором месте. Хайме подумал, что Рикардо наконец занялся бизнесом, в котором совмещал работу с удовольствием.

Рикардо взял Хайме за руку и сказал, словно по большому секрету:

— Есть одна мексиканочка, родилась здесь, но кажется, будто только что приехала из Гвадалахары, очень колоритная. Она всегда с подругой, но у той приятель, американец. Я хочу, чтобы ты с ней познакомился. Если постараешься и понравишься ей, тогда узнаешь, что такое хорошо. У нее чудесное тело, и двигается она так, что закачаешься. Надеюсь, что ты меня не подведешь, друг в таких делах не должен подводить. Понятно?

Хайме пожал плечами. Было ясно, что Рикардо знал предмет не понаслышке. Это не смутило Хайме: в свои «богемные» времена они не раз делили подружек.

— То есть ты собираешься использовать меня для рекламы бизнеса, а? Вот пришел Хайме и взорвал динамит, чего никто не мог сделать, потому что фитиль короток. — Хайме смотрел на Рикардо с ехидством. — Не волнуйся. Я уверен: если девушка узнает меня поближе, клиентку ты не потеряешь.

— Мерзавец, — захохотал Рикардо.

Карен почувствовала холод и решительно направилась к противоположному концу площади. Оттуда она на ощупь прошла по узким улицам, которые вывели ее к внешним защитным стенам. Подойдя к северо-западной стене, она прикоснулась к ней и посмотрела на звезды. Еще стояла ночь, но уже приближался рассвет.

Она начала подниматься на стену, медленно и осторожно. Вдруг послышался окрик сверху:

— Стой! Кто идет? — Это был караульный. Она улыбнулась и благословила тех, кто оставался с ними до конца.

— Это я, Корва, — уверенно отозвалась она.

— Доброй ночи, госпожа.

— Холодно?

— Очень, госпожа.

— Да благословит тебя милостивый Господь, солдат.

Она продолжала свой подъем по лестнице, которая поворачивала, опираясь на восточную стену. Костер, разведенный под стенами осаждающими, оставался с другой стороны.

— Дама Корва, будьте осторожны, не выходите на свет! Лучники в засаде.

— Спасибо.

Подойдя к самой высокой части стены, Карен пошла вперед, укрываясь за парапетом, чтобы ее не увидели снаружи. Она быстро пересекла открытый участок, который ей встретился по дороге. Языки пламени костра не достигали такой высоты, но она ощутила его жар.

Женщина остановилась, укрытая парапетом стены, рядом с открытым участком.

Приближалось первое мартовское утро. Звезды сверкали в холодном небе.

Карен присела на камень и посмотрела на свой дом: он с трудом различался на другой стороне укреплений. Ее дети, муж и мать находились там. Да хранит их милостивый Господь. Ее глаза наполнились слезами, стоило ей подумать о родных.

Она ощущала мир в душе и вспомнила, как когда-то король Арагонский любил ее. Она была прекраснейшей из прекрасных, благороднейшей из благородных. Ее воспевали все трубадуры, ее добивались все рыцари Окситании, Прованса, Арагона и Каталонии. Ее зеленые глаза околдовывали, голос соблазнял. Завистники называли ее ведьмой.

Она не была рождена для унижений и никогда не доставит этого удовольствия инквизиторам.

На черном небе появились синие полосы, они позволяли различить горы на западе и юге. Светало. Карен была спокойна, как тот, кто не испытывает сомнений.

Не торопясь, она сняла меховые ботинки и, достав свои бальные туфли из широких карманов пальто, надела их. Скинула пальто и осталась в пышном платье, в котором обычно танцевала на балах. «Королевское платье», — подумала Карен, она надевала его, когда ждала Педро, и в нем с ним попрощалась.

Ледяной, безжалостный ветер заставил дрожать все тело. Но Карен уже не ощущала его, ведь она все еще сохраняла внутри тепло, переданное ей Бертраном.

Она снова взглянула на звезды и начала молитву:

— Отче наш, иже еси на небеси. Да приидет Царствие Твое. — Она сделала три медленных шага и встала в проеме крепостных стен. Карен чувствовала тепло горячего поднимающегося воздуха и видела, как синяя полоса неба уступает место более светлому цвету. — Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. — Она услышала, как что-то ударилось в парапет рядом с ней. — Хлеб наш насущный даждь нам днесь.