Лариса Соболева - Всадница без головы

— Лора, остановись, — протянул он, хотя увещевать эту женщину бесполезно. — Ты говоришь о сыне, о родном сыне, как о собаке, которую ведут на случку.

— Вот именно! Пит мой сын, других детей у меня нет, не получилось.

— Лора… — рассмеялся Черновой. — Зачем тебе дети?

— Перестань. Сейчас трудности у большинства, поэтому следует держаться вместе и действовать практично — так живут на Западе. Я хочу объединить наши семьи в одну дружную…

— Пока у тебя неплохо выходило разъединять всех, — не захотел Андрей Максимович слушать арии о трудностях бытия зажравшейся стареющей бабы. — Удивляешь ты меня, Лора, своей… недалекостью. Петька взрослый, самостоятельный и успешный мужик, он вырос без тебя, всего добился сам и не станет плясать под твою дудку, неужели ты до сих пор этого не поняла?

— Но все ради Пита!

— Да ну! А прощения у сына не хочешь попросить? За то, что бросила? Ты предпочитала ездить отдыхать от безделья, а не навестить сына в России. Теперь приехала и давай наседать на Петьку: диктуешь, что ему делать, на ком жениться, чтобы тебе было удобно и хорошо. Даже на внуков плевать, на родную кровь…

— Они не похожи на Пита!

— Раз он говорит, дети его, значит, его! На этом точка! Но ты заставляешь меня засадить их мать. Хочешь врагами нас сделать? Ты хоть иногда думаешь, что творишь? И полагаешь, твой сын за это будет тебя благодарить? Знаешь, как он тебя называет? Всадница Апокалипсиса. Знаешь, что сие означает?… Угу, не знаешь. Войну, голод, болезни, смерть.

— Хм! — обдала его презрением мама-кукушка. — Чушь какая-то, заумь.

— Аллегория, мадам! Твой сын парень образованный, личность творческая, мыслит аллегориями. Но он же прав, Лора, все тебе неймется, все норовишь в чужое седло залезть, сбросив седоков, и давить, давить копытами всех, кто мешает твоим меркантильным планам. Делай выводы хоть на старости лет, а сейчас извини, у меня совещание по убийству Зои Вольской.

Черновой указал подбородком на дверь, мол, выметайся, но Лора! Чтобы выдворить ее, нужен взвод полицейских, да и то вряд ли справятся. Когда ей что-то не по душе, не вписывается в ее нормы, она просто этого не слышит.

— Да… Зойка ушла так глупо… — задумчиво вымолвила Лора, а должна была бы оскорбиться на обличительную речь Андрюши. — Я предупреждала ее, что…

— Что — что? — подхватил он. — Ну-ка, дорогая, с этого места поподробней. Не-не, не закатывай глазки к потолку, радость моя, теперь не выпущу. А за отказ от дачи показаний упеку в следственный изолятор до выяснения, на твоем языке — в тюрьму, как ты советовала упечь Алику.

Она вовсе не испугалась, Лора сообразила, что у нее появилась возможность остаться еще на какое-то время и попробовать повлиять на упрямца, посему она улыбнулась и пригрозила в ответ:

— А я вызову адвокатов, они забьют тебя, как мамонта. Хочешь знать, о чем я предупреждала Зою? Чтобы не связывалась с мужиками при власти, иначе ее раздавят. И ведь раздавили, Зойки нет.

— А что ее связывало с властью?

— При власти, я сказала — «при»! У нее хотели отжать весь бизнес. Купить в добровольно-принудительном порядке, но забрать за чисто символическую, считай, издевательскую сумму, за эти деньги приличного браслета не купишь. И уголовным делом грозились.

— А ты советовала отдать, — догадался он.

— Да. Разве я была не права?

— А она?

— Зоя собирала на грабителей компромат, и достаточно серьезный, чтобы пригрозить им оглаской. Сейчас как действуют — скинул информацию в интернет, а там уж машина закрутилась, и кое-кто повыше разбойников при власти начинает бить по их носу, а то и по рукам.

— Почему не обратилась к нам?

— Ха-ха-ха… — залилась издевательским смехом Лора. — Андрюша, ты где работаешь? Не знаешь ни про взятки в вашей структуре, ни про альянс с преступниками, ни про вымогательства путем угроз, ни про шитые белыми нитками уголовные дела? Да среди вас… не хочу говорить об этом!

Конечно, он знал, вернее, подозревал, только не вникал глубоко. Всякая птица, сидящая на высокой ветке и клюющая тех, кто внизу, обязательно будет подстрелена в свой срок. Возможно, именно ему предстоит стать спусковым курком, Черновой не трус, но осторожен, попасть под каток не жаждет. И если уж дело обстоит так серьезно, сначала заручится поддержкой птичек, летающих выше веток.

— И кто конкретно пытался ограбить Вольскую, знаешь?

— Знаю, — улыбнулась она, затем подалась к нему, почти легла грудью на стол и условия поставила: — Девку убери, чтобы она не маячила перед моим сыном, а Пита убеди, что Светик — главная удача в его жизни. Если любишь Пита, то сделаешь, как я прошу. Ты имеешь на сына влияние, это же для его счастья, его успеха, благополучия… Сделаешь — тогда назову тебе имена.