Лариса Соболева - Всадница без головы

Вот негодяйка! Даже весело стало Черновому, он тоже подался к ней и с заговорщицким видом шепотом напомнил:

— Ты забыла про детей. Их куда денем?

— Детей… — свела она брови, задумавшись.

— Да. Твоих внуков.

— Обязательно нужно намекнуть, что я «бабушка»! Детей мы… А у этой… их матери… есть мама, папа, старший брат или сестра?

— Сирота она. Круглая.

— Надо подумать. Не волнуйся, что-нибудь придумаем, на улице не оставим детей — как можно! И это же ненадолго, до выхода их матери. Как только Петю настроим на союз со Светиком…

— А если до этого счастливого момента пройдет и год, и два, и три? Прикажешь Алике сидеть в тюрьме все годы?

Опять тупик, об этом Лора не подумала, потому вопрос обошла:

— Мы договорились?

— Нет. Нет и нет.

— Тогда ничего не скажу! А мне есть что рассказать, однажды я подслушала… случайно подслушала, что Зоя собиралась шантажировать…

— Ты и соврешь — недорого возьмешь. Короче — нет! Не хочу Петьку потерять, он мне как сын, на наши с ним отношения я смотрю бескорыстно, как и он, но тебе этого не понять.

— Именно потому, что любишь Петю, ты должен…

— Правильно: потому что люблю, поэтому — нет. Я сам вытащу грабителей «при» власти — это моя работа, которую я делаю хорошо. Извини, мне некогда.

В подтверждение его слов, как по заказу, вошел Олег, волей-неволей Лоре пришлось встать и выйти, что было проделано с демонстративным нежеланием. Смотрел ей вслед Черновой и на этот раз удивлялся себе: чего он по ней сох? Из огромного количества достоинств Лора обладала одним: красотой, а дальше — самовлюбленная, бездушная, эгоистичная, бессовестная, к тому же неумная. Бросила Петьку, сын ее не только не уважает, слышать о маме не хочет, но Лоре позарез нужно через него устроить своего мужа на доходную должность. Надо признать, Андрею Максимовичу выпал счастливый билет в жизни в ту пору, когда Лора бросила его, завтра следует заехать в церковь и поставить свечку Господу с благодарностью.

Постепенно в кабинет заходили эксперты, оперативники, пришел Тахир, хотел включить запись беседы с кондитершей, но уставший Андрей Максимович жестом ладони остановил его. Стареет, видимо, не может быстро переключаться, а надо. Черновой выпил стакан воды, она осаждает плохие эмоции, возможно, это самообман, но лично ему помогает, после сказал:

— Итак, ребята, Кривун Ульян Тарасович уехал вечером двадцать четвертого августа и пропал. С первого дня пропажи, ведь трехдневный срок для обычных граждан, ведутся поиски, и безрезультатно. С Кривуном были его охранник и водитель, который одновременно тоже исполнял обязанности охранника. Пропали все трое вместе с машиной. Именно машину Кривуна видели Алевтина и Николай у дома Вольской, теперь это уже факт. Собственно, с тех пор как Аля вспомнила номер, а в память девушки он впечатался автоматически, она ведь водитель и когда-то все равно должна была вспомнить, — мы выяснили много интересного. Знаете, кто зять Кривуна? Прошу прощения…

Черновой снял трубку с аппарата на столе, слушал некоторое время и вдруг подлетел с места, собирая со стола свои вещи и сообщив:

— Тахир и Олег, вперед, очнулся труп Бисерова! Остальные свободны. По дороге в больницу обсудим Кривуна.

Доктор не ожидал, что группа следователя приедет сразу после сообщения о Бисерове, недовольства не мог скрыть, потому что полиция в его глазах — монстры, сейчас они способны только навредить больному.

— Вам не кажется, что для посещений больного больше подходит утро? — не сдержался доктор.

Это замечательно, что наши врачи ответственно подходят к здоровью пациентов, однако Черновой свою работу считал не менее значимой, потому в резкой форме осадил эскулапа:

— Не кажется. И не стоит больше тратить на нас ваше красноречие, доктор, будет так, как я скажу. Ваш больной работал адвокатом, это далеко не нежная порода людей и весьма живучая, так что с ним будет порядок. А теперь отведите нас к свидетелю.

И вот палата. Племянник Родион, завидев мужчин из органов, встал со стула и отступил, уступая им место. Черновой остановился в ногах Бисерова, который от трупа ничем не отличался — никаких изменений, разве что сильно сдулся, выступающий раньше над кроватью живот опустился, щеки обвисли, короче, адвокат прилично исхудал.

— Видите? — зашипел рядом доктор. — Он ослаб за время комы, сейчас спит. Как вы собираетесь допрашивать? Должен сказать, из-за истощения организма пациент говорит с трудом, часто непонятно — у него заторможена речь, с таким же трудом он понимает чужую речь. Прикажете разбудить?