Лариса Соболева - Всадница без головы

Молодые люди двинули к выходу, и вдруг Аля остановилась, вскрикнув, потом развернулась к следователю лицом, проговорив скороговоркой:

— Вспомнила! Я вспомнила номер машины с двумя убитыми…

Кондитерша, простая женщина лет пятидесяти, может, меньше, про таких говорят — от сохи, пригласила его в кабинет — крошечную комнатушку, там стояло впритык два стола, стулья, шкаф и допотопный сейф. На столах — компьютеры, бумаги и канцелярские принадлежности, здесь же сидела молодая женщина, которую главный кондитер Тамара Викторовна попросила погулять. Втиснувшись между столом и стулом (она полная, как и положено быть кондитеру), уселась за второй стол и, виновато улыбнувшись, развела руками, извинившись:

— Простите, других подходящих помещений для приемов у нас нет. Здесь мы с бухгалтером и сидим, то есть она сидит, а мне некогда. Так оно ж и полезно бегать, правда, не при моей комплекции, но у меня машина имеется…

— Я никак не мог вас застать, — прервал поток слов Тахир. — Приеду сюда — вы уехали, еду в кондитерскую — вас уже нет.

— Да, да, везде нужно поспеть, я же еще и за продуктами езжу сама, нам нужны качественные. Молоко, масло, творог заказываем у одного и того же фермера, майонез, если нужен, сами готовим, чтобы ни грамма химии. У меня есть рецепты печений на майонезе, да-да…

И пошла-поехала о проблемах пряников с тортиками рассказывать — интересно, аж жуть. Черт, и не остановить ее, без пауз чешет, слова вылетают, как из пулемета пули. Тахир улыбался, как дурак, ждал, когда запас забот иссякнет, ведь человек охотней идет на контакт, если видит участие со стороны собеседника.

— Тамара Викторовна… — все же не хватило терпения у него. — Вам известно о смерти Зои Павловны…

— Ой, — махнула рукой та, не дослушав, на ее глаза навернулись слезы. — Как же такое могло случиться? Знаете, Зоя мне как родная, росли мы с ней, считай, вместе. Родители часто ее привозили к бабке в деревню, а летом так безвылазно жила там. Мы вместе в куклы играли, на речку бегали, молоко у моей бабушки пили. Дрались, ага! Смешно вспомнить. Кондитерскую она открыла для меня, я ж в этих бизнесах ни ухом ни рылом, извиняюсь за грубость, а у нее голова… дом советов, ей-богу. Я больше по работе, нет такого рецепта, который не разгадаю, хоть из какой кухни мира, а документы…

М-да, нельзя ей ни одного вопроса задавать — дает настолько подробный ответ, что спокойно можно дуба дать от скуки и злости за бездарно потраченное время. А без вопросов никак, Тахир снова перебил кондитершу:

— Простите, я как раз и разбираюсь с убийством Зои Павловны. Понятно, что друг убить не мог, а как насчет ее врагов, вам известны их имена?

— Ой, да как же я вот так сразу назову? — испугалась она.

Он тоже испугался очередной тирады не по делу и:

— А вы называйте, мы ведь человека после ваших слов не задержим. Сначала проверим, есть ли у него мотивы, способен ли он на убийство, где был в момент убийства. Это длительный процесс, поверьте.

Женщина задумалась, потирая пухлую щеку, не решалась она только по своему подозрению указать: этот, на мой взгляд, убил нашу Зоеньку.

— Врагов у нас у всех хватает, чего уж там… — неохотно решилась Тамара Викторовна продолжить неприятную тему. — Вон и у меня сколько хочешь, поделиться могу. Как стала здесь работать, квартиру купила, машину… Зависть, она, как удав, душит, душит… А у Зои завистников не перечесть. Раньше Зойка открытой была, разбитной, а бизнесом занялась, скрытной стала, держала это… как его? Ну, когда кандибобером ходят — не подступись?

— Реноме? — подсказал он.

— Может, и его, — пожала плечами женщина. — Только однажды был случай, недавно был… мы отмечали юбилей «Колобка»… вот. Ей позвонили, Зоя вышла во двор, чтобы поговорить, мы ведь шумели… — Тамара Викторовна указала рукой на окно. — Вон он, наш двор, видите? А я сюда зашла за подарками для наших работников. И слышу, как Зоя в сердцах говорит кому-то по телефону: «Я готова его прикончить. Сама. И рука не дрогнет. Мне только уголовки не хватает для полного ада. Таким тварям не на земле гадить нужно, а в аду на углях танцевать». Потом она слушала, а после еще сказала: «У меня все готово, я не вдруг решила это сделать, не переживай. Но одна не справлюсь, ты поможешь? Не трусь, себя нужно защищать всеми средствами». Что она дальше говорила, я не знаю, вышла. Раз поделиться со мной не захотела, мне подслушивать Зоины тайны нехорошо. Она для меня много сделала, считай, в люди вывела, я ж из деревни в город переехала. Но связи деревенские храню, мои поставщики все оттуда. А недавно Зоя кондитерскую на меня переоформила. Да, да! Не верите? Могу бумаги показать.