Лариса Соболева - Всадница без головы

— И без недостатков?

— Отчего же? Людей без недостатков не бывает, не ошибусь, если скажу, что у вас их тоже полно. Но раз жаждете, пожалуйста, вот вам недостатки: резкая, нетерпимая, властная. И при всем при том — справедливая. Поэтому ей прощали резкость, между тем границ Зоя никогда не переступала.

— Послушайте, слишком частые проверки — это же чья-то злая инициатива? Может, кляузы писал обиженный на нее хозяин центра и…

— Нет. Троллинг, как сейчас модно говорить, атакует из другой сферы, не предпринимательской. Извините, но об этом я говорить не стану.

— Почему? Разве вы не заинтересованы, чтобы мы нашли виновных в смерти Зои Павловны?

Она снова его перебила, причем тон взяла обличительный, будто на ней судейская мантия:

— Давить на совесть не надо, не поможет. А знаете почему? Потому что вы никогда не привлечете этих людей к ответственности, духу у вас не хватит. Кого-то из ваших купят, а я стану крайней? Нет уж. Одно могу сказать с уверенностью, возможно, вам это поможет: им незачем ее убивать, эти бонзы без пистолета и топора способны любого предпринимателя поставить на колени. А теперь извините, мне надо сообщить о смерти Зои Павловны всем, кто работал с ней.

Так хорошо катилась беседа и вдруг — облом, оба оперативника неожиданно растерялись и вышли из кабинета, словно проиграли решающую битву. Собственно, так и случилось. Молодые люди добрались до машины, сели в нее и сидели, как на похоронах, в скорбном молчании несколько минут.

— Вот противная тетка! — произнес Олег. — Ведь прекрасно знает подноготную Вольской и кто ее прессовал.

— Кто бы сомневался! — отозвался Тимур, не привыкший к поражениям. — Боится. Боится сильных мира сего, это действительно серьезно. А все равно проговорилась в самом начале, что прессинг шел из проверяющих служб. Потом еще и дополнила, что им незачем убивать Вольскую… Черновой теперь нас запилит: надо уметь работать с людьми… О! Легок на помине, — отреагировал он на звонок. — Слушаю, Андрей Максимович.

— Ты можешь сейчас говорить?

— Да. Говорите спокойно, мы с Олежеком в машине.

— Включи громкую связь, пусть и Олежек послушает, есть пища для его серого вещества. Теперь слушайте: мадам Вольская двадцать четвертого августа уехала под вечер и сказала своему… м…

— Бойфренду, — подсказал Олег.

— …что приедет на следующий день поздно вечером, — закончил фразу Черновой. — То есть двадцать пятого августа.

— Она же собиралась улететь двадцать пятого, — напомнил Тахир. — И не поздно вечером, рейс шестичасовой.

— А я про что! Где логика? Вольская купила билеты на двадцать пятое, положила их не куда-нибудь там в ящик стола, а в сейф; собрала два чемодана и поставила их в гардеробной у входа, чтобы далеко не ходить за ними. А своему… м… бойфренду сказала, что вернется домой позже, чем ей надо быть в аэропорту! Вылет в семь часов, на регистрацию минимум за час надо явиться — это шесть. За чемоданами надо заехать? А до аэропорта добраться? Но вернулась в тот же вечер, двадцать четвертого.

— Передумала! — подал идею Олег.

— Исключено, — возразил Черновой. — Она куда-то ездила, вернулась не одна, я имею в виду вторую машину. И не забывайте про баулы, которые исчезли вместе с предположительными трупами. Нет-нет, тут какая-то химия, я все варианты провернул — случайность исключаю.

— Ну, да… — озадаченно произнес Тахир. — Не могла она забыть про самолет, а если учесть разыгранный ею спектакль… эта женщина ничего просто так не делала. Но у меня нет версий.

— А вы подумайте. Исключите «забыла, передумала», нам необходимо понять, какой сценарий еще она состряпала. До встречи.

Тахир положил трубку в карман куртки и, повернув ключ в замке зажигания, разворачивая автомобиль, с досадой процедил:

— Одна подстерегает нас западня — не увлечься бы версией, что застрелили ее на почве бизнеса, хотя таких преступлений достаточно, чтобы взять за основу. Но лезет эта версия в голову — хоть башку отсекай.

— А ты считаешь, причина в другом? — спросил Олег.

— Ты знаешь, да! Шеф прав, мадам Вольская что-то накрутила, но я бы добавил: и сама же угодила в капкан, а все остальное — приложения к основной программе. Едем в кондитерскую.

Крошечная кондитерская под названием «Колобок» пользовалась популярностью и как кафетерий, здесь стоял устойчивый запах ванили, сдобы и свежеиспеченного хлеба. Столиков, правда, маловато, но народ заходил сюда выпить чашку кофе или чая, съесть пирожное и поболтать с друзьями. Зайдя в небольшое помещение и разглядывая ассортимент тортов в стеклянной витрине с тремя полками, Тахир полюбопытствовал: