Лариса Соболева - Всадница без головы

— Ужин стынет. Идемте? На всех хватит.

— Оставайся, Алика здорово готовит, — поддержал ее Петя.

— Спасибо, ребята, но пойду я… — поднялся Стефан.

Уговаривать не стали, в его состоянии еда не лезет в рот, уж Алька данный факт на себе испытала. Она прибежала на кухню вовремя, дети как раз складывали свои рисунки, не занять их — можно потом очень сильно пожалеть. Когда пришел Петя, Миша с Машей сунули ему свои творения, оказалось, у девочки явные способности есть, а у мальчика…

— Старик, рисование не мужское дело, — утешил его Петя. — У тебя вон какая большая голова, мозгов там много, найдешь им более подходящее применение.

— Но ты же рисуешь, — возразил Миша.

— Это другое: я проектирую. Я создаю людям красоту.

— Да ладно, — подмигнул синим глазом Миша. — Я все равно больше читать люблю, а сейчас есть хочу.

А на столе чего только нет — пирог, рис, овощи, рыба и…

— Это что? — указал вилкой на сотейник Петя.

— Жюльен, — сказала Аля, подкладывая Маше кусочек запеченной рыбы. — Не бойся, Петя, не отравишься, там грибы, курица, сливки, сыр.

Наблюдая, как Петя берет ложкой жюльен, а за массой тянутся сырные нити, Миша поднял свою тарелку, потребовав:

— И мне! И мне тянучки дайте! Хочу тянучку!

Маша, конечно же, вторила брату, подняв свою тарелку, но Аля прекрасно укрощала желания детей без какого бы то ни было напряжения:

— Обязательно попробуете, а как же! Через четыре годика. Я читала в одном журнале, что детям грибы нельзя давать до десяти лет — так врачи советуют. А мы с козявочками будем слушаться врачей, кушать будем то, что полезно, да?

Дети согласились, они удивительно послушные, главное, инициативу у них перехватывать, понял Петя. Поедая помимо жюльена и другие Алькины блюда, он второй раз похвалил ее:

— Я, признаться, думал, что ты бесполезное существо, но у тебя есть плюсы. Н-да, Стефку ты круто приложила, он хотя бы задумался, может, от маниакальных идей откажется. Слушай, а вкусно. Где готовить научилась? В кулинарном колледже?

— У бабушки. Кстати, у меня иняз за плечами с красным дипломом. Это я так, чтобы твоя спесь немножко похудела, а то она у тебя раздулась. Вот интересно, что ты ешь, когда живешь один? Фастфуд?

— Дома бутерброды, в кафе хожу… Не терять же время за плитой! Пока был жив дед, он брал на себя обязанности повара. Любил это дело и готовил еду из наследия кухонь мира: завтрак греческий, обед французский, ужин итальянский… Книжки у него были, они и сейчас где-то в библиотеке лежат. И обязательно дед носил свои творения наверх бабуле… Звонят! Кого это принесло?

— Сиди, я открою, — подскочила Аля, злорадно добавив: — Наверное, наш Альфик вернулся с поджатым хвостом после очередной неудачи продать себя.

Ожидания не оправдались, в дверях стоял вовсе не Ник с тоскливым лицом, а женщина средних лет — фигуристая, броская, сияющая жемчугами, в белом костюме и бирюзовой блузке, в белой шляпе с большими полями, с белой плоской сумочкой в руках.

— Вы к кому? — вымолвила Аля, очарованная…

Очарование прошло мгновенно, когда женщина решительно шагнула через порог, оттеснив плечом ее, и топ-топ на высоких каблуках в туфлях под цвет блузы. Она шла, ориентируясь на звуки из кухни — оттуда раздавался заливистый детский смех, Аля, закрыв входную дверь, побежала за ней.

А на кухне Петя показывал дурацкий фокус, старый, как заезженная пластинка: ложка держалась на его носу, у Миши ложка падала, из-за чего Маша хохотала и визжала одновременно, держась ладошками за щечки. Увидев женщину, Петя остепенился и сказал, нехорошо глядя на гостью:

— Ребята, идите к себе, почитайте, поиграйте, потом поучимся.

Не дети, а диво! Без разговоров слезли со стульев и побежали, обрадовавшись, что их не заставляют доедать. Аля тоже хотела уйти, полагая, раз дети здесь лишние, она тем более, но Петя вернул ее:

— Алика! Останься.

Разве могла она отказать ему, разрешившему пожить в его квартире совершенно чужой девушке с двойным прицепом? Это было бы невежливо, и Аля села на свое место, предложив гостье:

— Садитесь. Будете ужинать?

— Я после шести не ем, — отрубила женщина и обратилась к Пете, кивнув в сторону Али: — Это кто?

— Алика, — ответил он, и больше никаких объяснений.

— А чьи дети, почему они и Алика живут у тебя? — спросила женщина, все же присев на краешек стула, на котором раньше сидел Миша.

И вдруг… У Альки рот открылся сам собой, когда услышала от Пети:

— Чьи дети? Как — чьи! Наши.