Фридрих Незнанский - «Убийственная» вдова, или Бумажные дела Кремнева

— Глупости. Я спас наших парней. Они ждут в машине.

— Ты должен был сопровождать меня, пока мы не покинули периметр поместья. Но ты не выполнил мой приказ.

Кремнев встал с дивана и двинулся к выходу, однако Звягин вскочил с кресла и преградил ему путь.

— Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! — рявкнул Звягин.

Егор оттолкнул его в сторону и зашагал дальше.

— Ты за это ответишь, — прошипел ему вслед Звягин.

— Отвечу, — подтвердил, остановившись, Кремнев. — Но это будет потом. А пока подготовь аптечку. Сейчас будем штопать Третьего и Четвертого.

Три оперативника и девушка сидели в небольшом кафе на территории аэропорта и пережидали грозу. Сергей и Ольга — за одним столиком, мрачные оперативники — за другим. Как-то так само получилось.

Сергей чувствовал себя ужасно неловко, ведь сидеть с девушкой молча — это свинство, а говорить… О чем можно говорить с преступницей?

— Не бойтесь, — с улыбкой сказала Ольга, — я вас не съем.

Сергей потупил взгляд и спросил:

— Что вы будете?

— Если можно — кофе. Голова раскалывается.

Сергей подозвал официантку и заказал кофе.

Посмотрел на бледное лицо Ольги и спросил:

— Вы заболели?

Девушка покачала головой.

— Да нет. Просто от всех этих потрясений… Никогда бы не подумала, что мне придется пройти через такой ад. Сначала смерть мужа, потом… — Она рассеянно улыбнулась. — Вы знаете, я только после его смерти поняла, сколько он для меня значил. Он умер — и от меня словно кусок отрезали. Самый главный кусок. И теперь… — Она слегка коснулась пальцами лба. — Я даже не знаю, как мне жить дальше.

Бегунов откашлялся и, краснея, произнес:

— Мне не хочется вам напоминать, но кое-кто думает, что это вы его убили.

Зеленые глаза Ольги широко распахнулись. В них застыла такая нечеловеческая тоска, что Сергей поежился.

— Спасибо, что напомнили, — тихо сказала она. — Наши органы правосудия такие заботливые. Только мне теперь все равно. Пусть меня расстреляют, сожгут, повесят… Все равно я не смогу жить без Андрея.

Бегунов всмотрелся в бледное лицо девушки и неуверенно проговорил:

— Неужели он так много для вас значил?

— Он был моей жизнью, — просто и спокойно ответила Ольга.

Сергей почувствовал, как у него кольнуло в сердце. Как было бы здорово, если б такая девушка произнесла что-нибудь подобное о нем.

Сергей покосился на сидящих за соседним столиком оперов и нахмурился. Нужно было срочно менять линию поведения. Она думает, что перед ней сидит молодой, не знающий жизни пацан? Сергей закусил губу: «Что ж, посмотрим, какой я пацан».

— Знаете, — сказал он, холодно прищурившись, как это делал Егор Кремнев (Сергею ужасно нравилась эта кремневская привычка), — вот вы сидите передо мной — такая красивая, скромная, нежная, несчастная. Пытаетесь, наверное, меня разжалобить. Но ведь на самом деле вы не та, за кого себя выдаете.

Лицо Ольги окаменело. Длинные ресницы дрогнули.

— Вы правы, — сказала она. — На самом деле, мне семьдесят лет, я наемный убийца и зовут меня Ленька Пантелеев. Давайте оставим этот разговор. В конце концов, не я его начала.

Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

— Господи, как я устала…

Пожилой оперативник Марат Рафикович поднялся с кресла и направился к выходу из зала. Проходя мимо Бегунова и Ольги, он с усмешкой обронил:

Я отойду на пару минут, а ты приглядывай за ней внимательней. Смотри, как бы она не подсыпала тебе в кофе яд.

И пожилой агент направился дальше.

Бегунову стало мучительно стыдно за своих товарищей. Он хотел извиниться перед девушкой, но не знал, как это сделать, чтобы не выглядеть смешным. Наконец, Сергей перегнулся через столик и легонько тронул Ольгу за руку.

— Простите, что я на вас набросился. Может быть, вы и в самом деле не виноваты. Но… — Он вымученно улыбнулся. — Но даже в этом случае не стоит расстраиваться прежде времени. Ну, сами подумайте, не могут же вас осудить просто так! Ведь должны же быть какие-то доказательства. Может быть, суд вас оправдает, а?

Ольга открыла глаза и посмотрела на Бегунова так, словно увидела его впервые. Потом тряхнула головой, как бы приходя в себя, и сказала севшим от усталости голосом:

— Если вы позволите, я хотела бы немного посидеть молча.

И вновь опустила веки.

В душе у Бегунова творились странные вещи. Он сознавал, что перед ним, возможно, опасная преступница, хитрая и коварная, как лиса, но, когда он смотрел на нее, он видел перед собой только хрупкую, беззащитную и бесконечно уставшую девушку.