Павел Астахов - Киллер

– Дело зашло слишком далеко, Артем. Убит следователь. Пусть это известно только нам с тобой. Но мы-то знаем, с кем нам приходится иметь дело, – подчеркнул Шамиль. – Если бы ты тогда приехал к себе домой на полчаса позже, то последствия для Вероники могли бы быть необратимыми. Я никогда не простил бы себе, что втянул ее в эту заваруху.

– Я понял твою мысль, Шамиль. Давай попробуем взглянуть на эту проблему под другим углом. Когда все только начиналось, вряд ли кто-то из нас предполагал, что в деле по взрыву будут замешаны такие силы. Но маховик закрутился. Назад дороги нет, и все мы, в том числе Вероника, должны это принять. Представь на минутку, что мы оставили бы все как есть. Дмитрий, брат Вероники, отправился бы за решетку, а преступная группировка, в которой состоял Морозков, продолжала бы перемалывать людей, как мясорубка. Отступать нельзя!

– Она и сейчас перемалывает, – мрачно заметил Шамиль. – База данных, которую ты скачал с ноутбука этого Бердникова, – лучшее тому доказательство.

– У нас есть шанс остановить этот механизм. Отступать поздно, – повторил Павлов, ввалившиеся глаза которого горели решимостью. – Теперь о том, что касается следователя Гнатюка. О мертвых плохо не говорят. Если бы он делал свою работу в соответствии с законом и на должном уровне, то запросто вышел бы на этого Морозкова сам, без моего вмешательства. Или ты считаешь, что если бы Гнатюк самолично вычислил настоящего убийцу, то Морозков покаялся бы перед ним в совершении преступления?

Шамиль вздохнул.

– Чувствуешь, к чему я веду? – продолжал Артем. – Он схалтурил, я исправил его ошибки. Воспользовавшись информацией, которую я ему предоставил, он начал преследование Морозкова, за что его и устранили. Мне не в чем себя винить. Каждый из нас делает свою работу.

– Я не виню тебя, брат, – отозвался Шамиль. – Но у меня возникает какое-то не очень хорошее ощущение.

– Я разделяю твое мнение. Но останавливаться мы тоже не можем. Слишком уж поднялись ставки. У нас не должна промелькнуть даже искра сомнения в правильности выбора, иначе мы проиграем. Только вперед, ломая ногти и зубы, набивая шишки, но не сбиваясь с пути.

Шамиль разлил по чашкам чай.

– К сожалению, никакого движения по делу Ганакяна нет, – сказал Павлов. – К тому же из-за смерти Морозкова, собственно, и расследовать уже нечего. Дело будет закрыто. Я сегодня беседовал со следователем, который пытался допросить Морозкова. Этот горе-киллер как воды в рот набрал, потом улучил момент и метнулся к окну. Решеток на нем не было. Так что, кроме наших с Вероникой показаний, у следствия ничего нет. – Артем достал из папки прозрачный файл с листками внутри. – Это еще не все, Шамиль. Вопрос касается тех данных, которые расшифровали твои ребята. Я нашел время и провел небольшую сверку по уголовным делам. – Он немного помолчал, просматривая записи, сделанные собственноручно. – Так вот, только за двенадцатый год я обнаружил в базе данных двадцать три человека, которые фигурируют в уголовных делах в качестве потерпевших. А точнее – убитых. Шамиль, обрати внимание на следующее обстоятельство. Мы изучили только те дела, по которым есть обвиняемые. Понял? В этих случаях вместо истинных убийц на скамью подсудимых отправились невиновные люди! Мы не смотрели нераскрытые дела, так называемые висяки. А ведь в них тоже наверняка упомянуты те персонажи, которые перечислены в этой базе. – Артем перевел дух. – Мы не трогали материалы проверок, когда убийства маскировались под несчастные случаи, – тихим голосом произнес он. – Человек утонул. Задохнулся во сне. На него упал кирпич. Наконец он мог покончить жизнь самоубийством, как якобы сделал торговец мебелью, помнишь?

– Или просто исчезнуть, пропасть без вести, – закончил за него Шамиль.

– Совершенно верно. Теперь переходим к самому главному и, пожалуй, интересному, – произнес Павлов и вытащил из стопки один лист. – Это распечатка содержимого из папки с названием «планы». Здесь три фамилии, временной промежуток – третья декада августа. Похоже, база в этой организации обновляется еженедельно, если не чаще. Взгляни.

Шамиль взял из рук адвоката лист, быстро пробежался глазами по тексту.

– «Кольцов Василий Николаевич, министр…» – прочитал он, посмотрел на Павлова и сказал: – Я буквально на днях видел его выступление. Серьезный мужик. Судя по всему, из него гвозди делать можно.

– Если наша версия правильная, то через два дня его убьют, – с абсолютным спокойствием проговорил Павлов и отхлебнул чаю.