Наталья Александрова - Восемь обезьян

— Значит, я могу идти?

— Да, только сначала посмотри на эту фотографию… — Надежда нашла в своем телефоне снимок охотника за обезьянами и показала его Валентине:

— Узнаешь этого человека?

— Узнаю, — кивнула та, — это Кеша Дрозд, друг Рината. Только постарел.

Ближе к вечеру Надежда встретилась с Аленой в небольшом сквере недалеко от своего дома. Муж позвонил, что задерживается, и Надежда выскочила ненадолго из дома.

В сквере было холодно и промозгло. Алена сидела на скамейке и делала вид, что читает книгу, а сама настороженно посматривала по сторонам. Но Надежду она все равно прозевала — та подошла сзади к ее скамейке и негромко кашлянула. Алена вздрогнула и обернулась.

— Как вы незаметно подошли!

Надежда села рядом с ней и спросила:

— Ну что, удалось что-нибудь узнать?

— Удалось. Давайте по порядку. Во-первых, по делу об убийстве коллекционера Новоселова и ограблении его квартиры действительно был осужден некто Михаил Серпухов, личность незначительная, алкоголик и тунеядец.

— Ну, мы это и так знали…

— Во-вторых, Ринат Загаев тоже нашелся в уголовной хронике, но не в качестве преступника, а в качестве жертвы…

— Жертвы? — удивленно переспросила Надежда.

— Да, жертвы убийства, причем убийства, совершенного с крайней жестокостью. Его труп нашли в недостроенном здании с обугленными ступнями ног и расплющенными пальцами рук…

— Его пытали!

— Похоже на то! Причем знаете, что самое интересное в этом убийстве?

— Не знаю и не собираюсь гадать.

— И не пытайтесь, все равно не догадаетесь! Труп Загаева к моменту обнаружения пролежал в здании больше недели, но эксперт сумел установить примерную дату смерти. И эта дата — на три дня позднее ограбления квартиры Новоселовых…

— И на день позднее смерти Прасковьи Мартьяновой.

— Совершенно верно!

— А что насчет его друга, Кеши?

— С Кешей было сложнее. У нас ведь не было его точных данных — только уменьшительное имя и кличка, Кеша Дрозд. Я рассудила, что Кеша — это, скорее всего, Иннокентий, а Дрозд — может быть, Дроздов, а может быть, Дроздовский или даже Дрозденко. Но я все же запустила поиск по базе данных МВД человека с именем Иннокентий и фамилией, в которую входит слово „дрозд“. Но ничего не нашла. То есть нашла вора-рецидивиста Иннокентия Дроздецкого, но он умер за несколько лет до интересующих нас событий.

— Так что — с этим Дроздом тупик?

— Не спешите! Я же сказала, с ним было сложнее. Не найдя никого подходящего под наши параметры, я запустила более подробный поиск по Ринату Загаеву.

— Но ты же сказала, что не нашла его в базе преступников?

— Совершенно верно, в базе преступников не нашла, но нашла среди свидетелей по одному делу о мошенничестве. Его задержали случайно, допросили и отпустили, но на всякий случай записали его паспортные данные. И по тому же самому делу был задержан в качестве подозреваемого некий Маркел Дроздин…

— Маркел? Какое странное имя!

— Старинное русское имя. В наше время не слишком распространенное. Позднее я узнала, что родители Дроздина были из старообрядцев, вот и дали ребенку такое редкое имечко. Но важно, что уменьшительное от этого имени — Маркеша или Кеша.

— Так что этот Маркел, скорее всего, и есть наш Кеша Дрозд? Кстати, а по тому делу о мошенничестве его признали виновным?

— Нет, оправдали. Причем как раз на основании показаний свидетеля Загаева.

— Все ясно! Значит, они давние знакомые и сообщники.

— Наверняка.

— А что еще удалось выяснить про этого Маркела?

— Нечто весьма интересное! Я запустила в поиск уже его данные и выяснила, что он три года назад был осужден за мелкую кражу, получил, как рецидивист, три года, отсидел весь срок и вышел на свободу месяц назад.

— Как интересно! Только вышел — и первым делом отправился на поиски керамических обезьян! Да, вот еще что: ты сказала, что он осужден три года назад. А нет ли более точной даты?

— Есть, конечно. Арестован он был в тот же день, когда был убит его сообщник Загаев.

— Все интереснее и интереснее! — Надежда в возбуждении потерла руки. — Значит, что у нас выходит? Ринат Загаев как бы случайно встречает на улице Валентину, через нее знакомится с ее родственницей Прасковьей Федоровной. Интерес к Валентине тут же резко пропадает, а Прасковью он уговаривает помочь им с другом проникнуть в квартиру коллекционера Новоселова.

Прасковья какое-то время отнекивается, но потом все же соглашается. Уж очень ей хочется получить собственное жилье.