Александр Гмырин - Круг избранных

— Слушай, я все хочу спросить, а куда ты …э… Андрея …э… Халяву дел. То есть, труп его. Я, понимаешь, с ним пообщался немного — неплохой, в общем, парень. Жалко, — Володя пристально посмотрел на Бугая, но у того ни один мускул на лице не дрогнул.

— Куда дел, куда дел… Похоронил я его. Как положено, по христианскому обычаю.

— Где?

— На кладбище, конечно.

— Да как же…

— Господи, да очень просто. У меня знакомый, на маленьком поселковом кладбище, недалеко, кстати, от города. Там ничего, никаких справок не требуют. Поставил ему литруху — и все. Быстренько могилу вырыли, и схоронили честь по чести. Можем съездить, если хочешь, сам увидишь.

— Да, надо бы… Обязательно съездим.

Володя вышел в приемную, Вика возилась с пилочкой и ногтями. Подняв голову, с надеждой, опять уткнулась в стол.

— Иди, поспи, мы тут подежурим на телефоне.

15

— Железяка, забыл — откуда у тебя деньги? — Джек, худой, лысый, черный как смоль буравил взглядом. И, казалось, в этом полумраке он только — вопреки всем законам световосприятия — и был светлым пятном.

В открытое окошко плескалось волнами море, луна то пряталась, то выпархивала из рванья туч. Говорили вроде спокойно, но тревожное беспокойство пронизывало роскошную обстановку: в отсветах камина блестящие пятна лиц, гобеленовое золото кресел, гудящую тишину, в которую, гвоздями, вбивались фразы и отдельные слова.

Загородный «Охотничий домик», любимое местечко местной братвы, красиво стоял прямо на морском берегу, дорога к нему вела одна, проселочная, и лишнего народа тут не могло быть по определению. Вообще, об этой «фазенде» мало кто знал, только избранные. Те — кому положено.

— Слушай, Джек, у нас недомолвок быть не должно, — Степан Иванович Новиков (к сожалении, так его здесь не называли) удобнее уселся в кресле. Он чувствовал себя уверенно, и петушиные наскоки Джека его не волновали. Ну, если только совсем немножко, чуть-чуть. — Наши договоренности я не нарушаю. А вот вы? — обвел, сумарочно, всех сидящих проницательным, как ему представлялось, взглядом.

В большом каминном зале, кроме Джека и Железяки, по креслам сидело еще четверо. Крепкий круглый Султан, крышевавший, через свое землячество, все городские рынки, щеголь Фотон, заправлявший табачным и алкогольным бизнесом, Машинист, спец по откатам и Зеро — человек, как многозначительно сообщил Джек, из Москвы.

Железяка выдержал паузу и продолжал:

— Не понимаю, какие ко мне могут быть претензии?

— Не понимаешь? — проскрипел Джек. — Ты не видишь, что денежки наши общие в пыль превращаются?

— Почему?

— Выборы ведь ты продуваешь, вот почему.

Степан Иванович рассмеялся, но несколько натянуто:

— Да выигрываю я, сто процентов! Вот увидите.

— Нет, Железяка, ты, как у вас говорят, политический труп, — невозмутимый Джек тронул улыбкой тонкие губы. Остальные, кто как, в зависимости от воспитанности и образованности, означили оживление. Машинист злорадно, но явно наигранно, захохотал:

— Тебе даже наша помощь не помогает, идиот заумный.

— Какая помощь?

— Да мешали, как могли, твоим противничкам. Агитатора одного до кучи насмерть зацепили.

— Так это вы?

— Кто же еще? Ты что думал, оно само собой у тебя получается?

— Может, вы и Халяву моего?

— Ну нет, твоих мы не трогали.

— Ох, чем такая помощь — лучше бы без нее…

— Может, и без денег наших обойдешься? — вкрадчивый Фотон даже не повернул головы, лениво разглядывая горящие поленья в камине.

— Конечно, у меня своих хватает.

— Хватит! — Султан отрезал, и в комнате, и без того немногословной, повисла звенящая тишина. — Во-первых, никаких «своих» денег у тебя нет. Все — наши. Общие. Во-вторых, тебе явно не хватает, но не денег — мозгов. Ты что, в услужение к властям пошел?

— Да не плохо бы…

— Прав Машинист, идиот ты безмозглый. Да никакая власть с тобой рядом даже ср… ть не сядет. Сколько ты ни пыжься и какие галстуки не надевай. Чтобы тебе отмыться добела, деньги большие нужны. Вот если бы пролез, как думали, в депутаты… Тогда, конечно. Но ты — непроходной!

— Да почему, почему? У меня все просчитано, вся кампания расписана. Сто процентов!

— Засунь свои проценты в задницу. Я сказал — непроходной.

— Железяка не понимает, что и почему, — приподнялся в кресле Фотон. — А вот это ты понимаешь?

Фотон аккуратно вытащил маленький «Макаров» и направил прямо в грудь Новикову.

Было уже не до шуток. Железяку, который, по традиции, оставил свое оружие у охранников на проходной, прошиб холодный пот. Если у Фотона в кармане пистолет — значит, все спланировано заранее.